Нелегкий путь легпрома
Смогут ли российские производители равноценно заменить ушедшие из страны зарубежные бренды.
Текст: Евгений Дмитриев
Фото на обложке: Иван Михайлов, Фотобанк Лори
В прошлом году Россию покинули такие крупные игроки фэшн-индустрии, как Zara, Pull Bear, H&M, Balenciaga, Levi’s, Calvin Klein, Mango, Massimo Dutti, Prada, Hermes, Coperni, Chanel, Hugo Boss, Karl Lagerfeld, Marks&Spencer, Victoria’s Secret, Reebok, Arket, Acne Studios и Miu Miu. С одной стороны, столь массовый исход должен был оставить страну, как говорится, «без порток». С другой – отток зарубежных компаний открывает перед отечественной легкой промышленностью широчайшие перспективы развития: основные конкуренты добровольно «капитулировали», оставив российским производителям бескрайнее пространство для роста.
Свято место пусто не бывает?
По данным отчета Центра стратегических разработок «Легкая промышленность в новых экономических условиях» за 2022 г., исторически спрос на одежду, обувь и аксессуары удовлетворяется за счет импорта, а более половины объема российского производства приходится на спецодежду по госзаказу, домашний текстиль и нательное белье.
Однако на фоне геополитического кризиса и санкций объем отгруженных товаров собственного производства, по данным официального портала «Легпром России» за январь-май 2022 года, увеличился на 20,2% по сравнению с аналогичным периодом 2021 года и достиг 427,5 млрд руб. В частности, производство одежды выросло на 27,4%, текстильных изделий — на 17,2%, кожи и изделий из кожи — на 13,6%.
Согласно данным «Легпрома России», сегодня отрасль насчитывает 20 тыс. предприятий, в ней занято 292 тыс. человек. Производство одежды, обуви, текстиля и кожаных изделий может выйти на новый качественный уровень в не менее чем 17 российских регионах, на которые приходится более 45% рабочих мест в легпроме, прогнозируют аналитики ЦСР.
Однако, по мнению замдиректора Центра исследований структурной политики НИУ ВШЭ Анны Федюниной, на фоне санкций легкая промышленность столкнулась с типичными и для других рынков проблемами. Например, усложнилась логистика, выросли расходы, связанные с доставкой продукции, особенно зарубежной.
Рост цен на сырье в легпроме, по данным НИУ ВШЭ, оказался чувствителен для 37% компаний, причем в большей степени для производителей одежды (43%). Вторая по остроте проблема – сложность с импортом сырья, ее испытало каждое третье предприятие.
Ограничения трансформировали и цепочки поставок: например, вырос импорт сырьевой, промежуточной и готовой продукции из Китая, Турции, Ирана, стран Азии. По оценкам НИУ ВШЭ, 10% предприятий легкой промышленности перешли на отечественных поставщиков, 15% – нашли новых иностранных партнеров.
Возникли проблемы с европейскими красителями тканей, а также – с оборудованием и запасными частями к нему. По словам гендиректор компании «ТДЛ Текстиль» Дмитрия Кокшарова, избежали их только те, кто работает на китайских станках.
Как считает Анна Федюнина, развитие легпрома тормозит еще и низкая инновационная активность:
– Наши предприятия еще с советских времен в основном производят традиционную продукцию, а сегмент инновационных предприятий (спецодежда, товары для спорта и активного отдыха) относительно узок.
Станут ли фабрики брендами
Сегодня в России работает примерно 330 текстильных фабрик. И большинство из них поставляют материалы для пошива форменной одежды и обивки мебели. То есть, материалы для спецодежды, школьной формы и постельного белья производятся в промышленных масштабах и хорошего качества. А вот своих тканей для пошива одежды российскими брендами, а также фурнитуры в России практически нет.
Например, в стране работают три крупных производителя шерстяных тканей – Свердловский, Брянский и Павлово-Посадский камвольные комбинаты. На сайте последнего, основанного еще в 1864 году, указано, что его история тесно переплетается с историей становления и развития российской армии, ткани для обмундирования которой он поставляет до сих пор. Среди постоянных клиентов — Министерство обороны РФ, Министерство внутренних дел РФ, Генеральная прокуратура, Министерство юстиции и Государственный таможенный комитет.
– Производство тканей для модной одежды – интересная ниша, но работу комбината она не обеспечивает, – признается руководитель продаж Брянского камвольного комбината Галина Германова. – Наше предприятие выпускает около 100 тыс. метров ткани в месяц, в то время как для пошива дизайнерской коллекции обычно требуется 100-200 метров ткани одного артикула. Нам надо либо выбирать модель небольшого предприятия на несколько станков, как в Италии, либо держать объем выпуска, который позволит сохранить коллектив и зарабатывать.
Свердловский камвольный комбинат (именно он в советские времена выпускал пряжу «Василек» для синих спортивных костюмов с надписью «СССР», в которых ходила вся страна) до недавнего времени работал по той же схеме: создавал материалы для пошива школьной и корпоративной одежды. Однако за последние пять лет здесь полностью модернизировали прядильное и отделочное производства и стали выпускать более деликатные, эластичные и конкурентоспособные на современном рынке ткани.
Тем не менее, по словам коммерческого директора Юлии Кирилловой, российские дизайнеры предпочитали материалы из Европы. После введения санкций бренды вынужденно переориентировались на внутренний текстильный рынок.
– Сегодня среди наших клиентов уже несколько брендов из мидл-ап-сегмента: UShatava, I Am Studio, 2mood и 5 o'Coat, – говорит Кириллова. — Мы действительно можем заменить некоторые виды европейских тканей — правда, в сегментах «средний» и «средний плюс».
Например, жакеты и пальто из тканей Свердловского и Брянского камвольных комбинатов стали частью осенней коллекции российской марки 5 o'Coat. По внешнему виду и на ощупь материалы едва ли можно отличить от европейских: они тонкие, легкие, эластичные и стильные – в клетку или тонкую полоску.
Впрочем, нельзя сказать, что пошив из отечественных тканей обходится дешевле: например, стоимость жакета – 22 500 руб.
Брянский камвольный комбинат также не отказывается от сотрудничества с отечественными брендами: после весенней выставки текстильных материалов «Интерткань» он заполучил клиентов в лице не только вышеупомянутых UShatava, I Am Studio и 5 o'Coat, но и Ligio, You и Akmadullina Dreams – демократичной марки Алены Ахмадуллиной.
На комбинате отмечают, что особой популярностью пользуется дорогая линейка шерстяных твидовых тканей, которую он разработал в прошлом году и теперь позиционирует как альтернативу английским и итальянским материалам.
А вот пытаться делать премиальные ткани из тончайшей пряжи, по мнению отечественных производителей, бессмысленно: костюмных и кашемировых брендов европейского уровня у нас нет, а для такого производства необходимо не только особое оборудование, но и сырье. Кроме того, у лидеров в этой области есть свои секреты: так, компания Loro Piana, торгующая шерстяными нитями и изделиями из шерсти с XVII века, имеет собственный завод и очистные сооружения в Пьемонте. Это позволяет промывать готовые полотна очищенной горной водой, чтобы сделать их максимально эластичными и мягкими.
– Еще одна проблема – сроки, – продолжает Юлия Кириллова. – Выпуск шерстяной ткани занимает четыре месяца, что не подходит для формата fast fashion. Большинство брендов выпускают несколько коллекций в сезон, поэтому на складе всегда должны быть материалы из базового ассортимента или полуфабрикат для быстрого выпуска ткани по дизайну заказчика.
В то же время важно понимать, что теперь, приобретая отечественные материалы, производители одежды не выигрывают в цене: почти все крупные текстильные предприятия работают на европейском – и теперь подсанкционном – оборудовании. Ввоз запчастей через третьи страны обойдется на 50–80% дороже, что пропорционально отразится на стоимости ткани. Это касается и химикатов, которые пока не удается полностью заменить аналогами из России, Турции и Китая.
Теоретически заменить европейских поставщиков российским брендам могли бы предприятия с новейшим оснащением. Но идея всерьез перестроиться на работу с fashion-индустрией пока кажется их представителям утопической.
Одежда не-премиального качества
По словам экспертов, российские ткани не способны удовлетворить премиальный сегмент: в нашей стране мало производств качественной ткани и фурнитуры для одежды.
– Поставки идут из-за рубежа, на складах не всегда теперь можно найти подходящую для коллекции ткань и фурнитуру, поэтому могут быть и задержки в производственном цикле. Более того, Россия никогда не была основным поставщиком или мощным игроком на рынке тканей именно для модной индустрии. Для пошива спецодежды или форм – да, но точно не для создания одежды, претендующей на статус модной, – говорит сертифицированный персональный стилист Надежда Коржевина.
Такая же точка зрения и у доцента Высшей Школы Бизнеса НИУ ВШЭ Татьяны Ветровой:
– Ткацкое производство развито достаточно слабо, на данный момент легкая промышленность в большей степени сконцентрирована на пошиве. Сырье в основном закупают за границей, поэтому и на ткани, произведенные в России, наблюдается рост цен. Например, хлопковое волокно и пряжу в основном закупают в Казахстане, Таджикистане, Азербайджане, Киргизии.
Директор практики АПК компании Strategy Partners Екатерина Михалева подчеркивает: даже отечественные предприятия, ориентированные на производство ткани для домашней одежды и постельного белья, предпочитают европейскую продукцию, несмотря на то, что она дороже.
– Например, португальская шерсть мягкая, с тонко скрученными и обработанными волокнами, российское же текстильное волокно грубое и колющееся. Импортные лен и хлопок проходят термическую обработку перед продажей. Плюс европейские ткани гипоаллергенны и сохраняют цвет и форму. Кроме того, российские бренды в среднем ценовом сегменте закупают ткань в Европе, так как там производители идут на продажу небольшими объемами, – говорит Екатерина Михалева.
Фабрика или музей?
Не самая оптимистичная ситуация и с производством хлопчатобумажных и льняных тканей. Во-первых, отрасль почти полностью зависит от азиатских поставщиков, поскольку у нас сырье выращивается в сравнительно небольших объемах. Во-вторых, если фабрик, специализирующихся на хлопке, много – от Тейковского ХБК до «Камышинского текстиля», то про льняные предприятия того же сказать нельзя, поскольку само производство льна сложное и нерентабельное.
К примеру, в Костроме – бывшей льняной столице России – сохранилась единственная историческая фабрика – Большая костромская льняная мануфактура. Ее основная продукция – 100%-й лен, который в основном используется для создания полотенец, салфеток и других предметов домашнего текстиля. До санкций здесь шили полотенца для IKEA и Zara Home.
Сейчас из нишевых брендов с костромским льном работает, например, локальная марка одежды Country Textile, а также проект «Накрой» с домашним текстилем: его основательницы помогают фабричным мастерам сделать свои работы более современными и востребованными.
Но в целом эти предприятия больше напоминают музеи. Для промышленных масштабов их нужно серьезно модернизировать.
Также представители легпрома отмечают, что развитие отрасли во многом усложнил уход западных производителей химии.
– Качество красителей из Китая и Индии нестабильно, что серьезно влияет на себестоимость и потребительские характеристики продукции. А российские производства занимаются в основном доработкой и фасовкой сырья, получаемого от зарубежных компаний, – подчеркивает Иван Петров.
Своя кожа – ближе
Российская кожевенная отрасль – более успешна: кожу у отечественных производителей берут как российские компании, работающие в демократичном сегменте (например, Kari и Zenden), так и зарубежные. На сайте Верхневолжского кожевенного завода, одного из самых крупных игроков отрасли, сказано, что более 70% производимой продукции отправляется на экспорт в более чем десять стран.
Одна из крупнейших в отрасли – «Русская кожа», объединяющая шесть кожевенных предприятий, в том числе Заринский и Рязанский кожевенные заводы. Последний производит 720 тыс. кв. м кожи в месяц, задействуя 1600 кв. м площадей и работу 1800 человек.
Среди клиентов «Русской кожи», наряду с российским брендом сумок из натуральной кожи Askent, испанский Massimo Dutti, британский Topshop, немецкий Caprice и французские Isabel Marant и S.T. Dupont.
За границу значительный объем кожсырья отправляется в виде полуфабрикатов – крастов. С производством готовых кож у наших производителей сейчас проблемы, так как финальные стадии их обработки полностью зависят от импортных материалов и красителей.
– Мы использовали краситель немецкого бренда, который теперь привезти невозможно, – рассказывает директор завода «Урал Кожа» Карапет Геворкян. – В перспективе планируем обкатывать и пробовать альтернативных поставщиков химии.
Он добавляет, что завод не остановил работу только потому, что закупил сырье на год вперед, правда, когда стоимость евро превышала 100 руб., что отразилось на себестоимости продукции. В результате сейчас в выигрышном положении оказались турецкие поставщики, которые предлагают более дешевую продукцию, в том числе и российскому внутреннему рынку.
Игра на опережение
Тем не менее, по данным НИУ ВШЭ, почти 11% российской легкой промышленности уже нарастили долю на основных рынках присутствия, 7% нашли перспективные ниши для основания новой продукции, 5% вышли на новые географические рынки.
И это – вполне логично: в России уже есть довольно известные собственные бренды, которые после ухода западных компаний способны серьезно увеличить свое присутствие на рынке. Среди таких «акул» бизнеса – Gloria Jeans, Zаrina, Ostin, Sela, Savage, Zolla, Henderson, Love Republic.
Эксперты уверяют, что они уже наращивают обороты. По данным Центра развития перспективных технологий, производство текстиля за первый квартал этого года выросло на 21,9%, а верхней одежды – на 40,6%.
Например, Gloria Jeans ситуацию с уходом «западников» использовала по максимуму.
– Уже в декабре 2022 г. нам удалось открыть более 10 магазинов в тех местах, которые раньше занимали иностранные коллеги. На конец июня 2023 г. таких магазинов у нас уже больше 50, и все они показывают результаты намного выше наших ожиданий, – говорит старший вице-президент Gloria Jeans Елена Алексеева. – В апреле мы открыли трехэтажный магазин на Тверской улице в Москве (5000 кв. м), а в августе – магазин в Санкт-Петербурге (2200 кв. м). По итогам 2022 г. выручка составила 70 млрд рублей, увеличившись на 15% по сравнению с 2021 г. Продажи, планируемые на 2023 г, – 80-90 млрд рублей.
Основательница сети магазинов TOY.RU, создательница текстильного проекта «Нева» Алиса Лобанова отмечает, что к концу 2022 г. произошел рост на 8%. И это несмотря на то, что на рынке представлен широкий ассортимент продукции зарубежных производителей из Китая, Бангладеша и Турции.
И все же, по ее словам, ткацкое производство находится в упадке: за последний год, согласно данным Института развития предпринимательства и экономики, прядение текстильных волокон сократилось на 21,1%, а производство текстильных тканей — на 3,6%.
Лакомый кусочек
Российский рынок – слишком лакомый кусок для производителей из дружественных стран, в которых уже десятилетиями шьют качественно, быстро и недорого.
– Во-первых, в конце 2022 – начале 2023 гг. ряд «ушедших» зарубежных брендов вернулись на российский рынок – под другими названиями или с других мест регистрации, – рассказывает исполнительный директор Российского союза предпринимателей текстильной и легкой промышленности Игорь Ульянов. – Во-вторых, освободившиеся ниши стремятся побыстрее заполнить поставщики из Турции, КНР, Индии, стран Центральной и Юго-Восточной Азии. В-третьих, ускоряется рост поставок в РФ белорусских изделий легпрома, включая, прежде всего, одежду и аксессуары.
Производители и продавцы отмечают: отшивать одежду выгоднее в тех регионах, где есть производство тканей и дешевая рабочая сила.
– В Юго-Восточной Азии производство дешевле, но нужно учитывать объем, логистику и таможенное оформление, – отмечает заместитель генерального директора бренда мужской одежды KANZLER Елена Никитина.
Основатель спортивного бренда Jögel Артур Мовсесян подчеркивает: есть разница в стоимости рабочей силы в России и за рубежом: например, в Турции она дешевле. При этом в Китае средняя зарплата рабочего на швейном производстве превышает российскую и составляет около 1000 долларов, но китайские производители берут большими объемами и высокой эффективностью труда.
У нас же, в отличие от стран-конкурентов, «свирепствует» кадровый голод. В Gloria Jeans отмечают, что основная проблема на производстве – недостаток людей. На фабриках компании на юге России трудится более 6 тыс. человек. При этом открыто более 1000 вакансий, и конкуренция за специалистов легкой промышленности стала очень острой. В 2022 г. около 40% сотрудников фабрик были взяты на работу без опыта – компания готова обучать и растить профессионалов.
– Долгие годы зарплата в отрасли была очень низкой, и многие ушли из профессии. Мы подняли зарплаты на 20-30 процентов, но и на эти деньги тяжело найти профессионалов, – сообщил гендиректор группы компаний «Сириус» Юрий Савелов.
В ЦСР отмечают, что Правительство РФ уже приступило к разработке новых специализированных мер поддержки для компаний легкой промышленности. Помимо традиционных программ, направленных на расширение возможностей по субсидированию лизинга и процентов по инвестиционным и оборотным кредитам, предлагают «обелить» зарплаты сотрудников по аналогии налогового маневра в IT-индустрией: снизить страховые взносы с 30% до 7,6%. Это позволит не только поднять в два раза официальные зарплаты в отрасли, но и дополнительно сформировать 200 млрд руб. прибыли у предприятий легпрома на десятилетнем горизонте, что расширит возможности отрасли по привлечению финансирования для инвестиций в развитие.
Спасательный круг
Сегодня переориентация на турецкие, китайские и индийские материалы, а также перестраивание логистических цепочек, чтобы продолжить ввозить итальянские, французские и английские, – самые распространенные варианты по выходу из сложившейся ситуации для российских брендов.
Так, соосновательница 5 o'Coat Екатерина Малкова говорит, что найти на российском рынке ткани с шелком, мохером или кашемиром в составе невозможно. С ней согласны представители 2mood: «Найти лен и базовые хлопковые ткани можно, а вот технологичных смесовых тканей в России нет». Для производства будущих коллекций марка рассматривает материалы от турецких, испанских, португальских, итальянских производителей.
Из Турции и стран Азиатско-Тихоокеанского региона везет ткани и компания «Снежная королева». По словам коммерческого директора Александры Кочки, «на данный момент на российском рынке не получается найти современные искусственные материалы для пошива верхней одежды – курток и пуховиков».
Пожелания к фабрикам бренды формулируют емко: улучшить технологии производства, актуализировать дизайн, располагать минимальным стоком и соглашаться на поставку тканей объемом менее 300 метров. Но одни предприятия требуют инвестиций, в том числе для оплаты высокотехнологичного оборудования, а другие, у кого это оборудование есть, в основном зависят от крупных госзаказов и быстро перестроиться на работу с модным сегментом не могут.
– Тенденцию к росту отечественного производства, несмотря на внешнее давление, необходимо продолжать поддерживать комплексными мерами развития отрасли, – считает президент «Союзлегпрома» Андрей Разбродин. – Разумеется, с использованием эффективных мер тарифного регулирования — защиты внутреннего потребрынка и российских производителей.
Где взять деньги?
Учредитель и генеральный директор компании «Протекс» Иван Петров уверен, что, в первую очередь, отрасль нуждается в средствах на модернизацию существующего парка оборудования – обновление и дооснащение производств:
– Это позволит увеличить производительность и эффективность предприятия, а также расширить ассортимент выпускаемой продукции, адаптировать ее под запросы рынка.
Также, по мнению Петрова, необходимо субсидировать часть процентной ставки по кредитам на оборотные средства.
Востребованность программы субсидирования части затрат на обслуживание кредитов в условиях подорожания сырья и потери некоторых рынков сбыта подтверждает президент «Союзлегпрома» Андрей Разбродин. Также, по его словам, в отрасли считают целесообразным расширить господдержку в сфере лизинга оборудования и его закупок.
Реальный работающий инструмент субсидирования лизинговых сделок сегодня предлагает Минпромторг РФ. С помощью его программы можно компенсировать до 50% затрат на приобретение оборудования. И эта мера – востребована и из-за высокой степени износа мощностей легпрома, и из-за смены поставщиков оборудования.
– Субсидия от министерства распределяется между финансируемыми лизинговыми компаниями, – поясняет руководитель блока корпоративного бизнеса банковской группы ТКБ Татьяна Сатина. – С 2019 г. ТКБ совокупно профинансировал проекты на 3 млрд руб., полученные субсидии составили чуть больше 1 млрд руб.
Чтобы получить поддержку, нужно пройти конкурс Минпромторга, в ходе которого министерство рассматривает бизнес-планы предприятий, количество будущих рабочих мест, рост выручки и другие показатели.
– Запрос на программу есть как со стороны компаний федерального уровня, так и малого и среднего бизнеса, – продолжает Татьяна Сатина. Потребности у каждого свои: ткацкое оборудование для производства зимней обуви, линии для окраски продукции, техника для изготовления кирзовых сапог, термобелья, перчаток и так далее.
Однако лизинговые компании, в том числе ТКБ, очень осторожно оценивают поставку зарубежного оборудования.
– Банки справедливо переживают за логистику и доставку, ведь срок изготовления оборудования, как правило, длинный, а спрогнозировать дальнейшее ужесточение санкционного давления невозможно, это зона неопределенности, – отмечает Татьяна Сатина. – Клиенты переключаются на покупку оборудования производителей дружественных стран, мы зачастую осуществляем сделки через инструмент возвратного лизинга, содействуя при этом клиентам в поставке оборудования, если такая необходимость возникает. Тем не менее, в 2023-м мы разрешили финансирование четырех проектов на общую сумму 1 млрд рублей.
Но российские производители в большинстве своем и так в своих инвестиционных проектах во многом полагаются на дружественных китайских партнеров.
Так, по словам Ивана Петрова, два реализованных проекта «Протекс» укомплектованы на 80% китайским оборудованием. За счет субсидирования Минпромторгом авансового платежа компания осуществила вертикальную диверсификацию производственной цепочки и расширила ассортимент выпускаемой продукции.
– Мы приобрели и запустили комплекс оборудования для подготовки суровых тканей к отделке, линию крашения ворсовых трикотажных полотен и высокотехнологичное вязальное оборудование, – говорит Иван Петров. – Никаких сложностей в подаче заявки не было, ответ по ней был дан в четко установленные сроки. Команда банка ТКБ верно оформила все документы, а ключевые показатели позволили получить финансирование.
Кроме этого, поддержку можно получить в Фонде развития промышленности и Российском экспортном центре.
По программе Фонда производитель может обновить оборудование за счет финансирования под 1 и 3% годовых.
– Востребованность программы высокая, все хотят получить доступ к дешевым деньгам, – констатирует Татьяна Сатина. – Однако для этого необходим либо залог имущества, которого, зачастую, не хватает в таких объемах, либо банковская гарантия. За неполный прошлый год ТКБ предоставил таких гарантий на сумму 1,6 млрд руб., сейчас в работе около пяти заявок.
«Протекс» благодаря финансированию Фонда развития промышленности и поддержке Минпромторга реализовал проект по организации пока единственного в стране производства ворсового трикотажного полотна.
Еще один инструмент, значимость которого подчеркивают эксперты, – промышленная ипотека. Регулятор предусмотрел эту меру непосредственно для производственных помещений. По мнению Ивана Петрова, это правильно: эта мера будет способствовать развитию производств, а не складов и торговых площадей или выкупу помещений впрок.
