Уже несколько лет в мировой прессе не утихает тема противостояния США и Китая. В 2024 году она снова на первых полосах.
Текст: Марина Живулина
Фото: Сергей Чайко / Фотобанк Лори
Хакинг инфраструктуры и тревоги ФБР
В январе масла в огонь внушительно подлил директор ФБР Кристофер А. Рэй. The New York Times пишет, что Рэй дословно заявил перед Конгрессом США, а если точнее – перед подкомитетом Палаты представителей по Китаю: Пекин готовится посеять хаос. КНР может провести масштабную хакерскую операцию, направленную на отключение энергосистемы США, нефтепроводов и систем водоснабжения в случае конфликта из-за Тайваня.
В это же время, когда Рэй говорил о своей тревоге, представители ФБР и Министерства юстиции США сообщили, что получили доступ к серверам, взломанным Volt Typhoon (хакерской сетью, управляемой Пекином), и обнаружили, что взлом произошел путем проникновения через малый бизнес, местные органы власти и правительственные сети. И основным препятствием в противодействии китайским хакерским операциям стало нежелание владельцев малого бизнеса и местных органов власти информировать ФБР о подозрительной активности в их сетях. Между тем, китайские хакеры действуют именно через самые слабые звенья в сетях страны, особенно через устаревшие маршрутизаторы для домашних офисов, которые затем позволяют им взламывать более сложные компьютерные системы.
Спецслужбы США подтверждают, что китайское правительство сотрудничает с частными хакерами для кражи информации у иностранных правительств и компаний. Между тем, американские хакеры всегда были нацелены на военные и правительственные серверы Китая, но исторически избегали инфраструктурных атак.
Директор ФБР настаивает на том, чтобы финансирование бюро было увеличено в связи с китайской угрозой.
Разумеется, кофнфликт США и Китая много глубже и многостороннее, чем перечень подобных проблем. США уже проводили военные учения на воде вместе с Австралией, чтобы отработать некие приемы против Китая на случай горячего конфликта. Некоторые высокие чиновники на Тайване в открытую призывают Америку усилить военную поддержку острова.
Однако военные методы, очевидно, здесь не самые главные. Пекин и Вашингтон ведут технологическую войну.
Китай проигрывает технологическую, но выигрывает инвестиционную войну?
Напомним, что еще осенью 2022 г. США ограничили поставки полупроводников для производства микросхем десяткам китайских компаний. Это, несомненно, тяжеловесный инструмент атаки на различные экономические отрасли КНР. The New York Times считает, что таким образом Соединенные Штаты пытаются установить контроль над технологиями, которые используются при работе над военными программами для моделирования ядерных взрывов и управления гиперзвуковым оружием.
Сейчас Китай пытается провести импортозамещение и вкладывает много денег в развитие собственной полупроводниковой промышленности, а в такой сфере, как искусственный интеллект, уже не сильно и отстает от Соединенных Штатов. Тем не менее, до сих пор передовые суперкомпьютеры Китая зависят от чипов, производимых калифорнийской Intel или тайваньской компанией по производству полупроводников, которая использует американские технологии и поэтому подпадает под действие санкций. Ограничения на продажу оборудования для производства микросхем затормозили деятельность таких местных производителей микросхем в Китае, как Semiconductor Manufacturing International, Yangtze Memory Technologies и ChangXin Memory Technologies.
Есть и другая война – инвестиционная, как заявил на Радио «Комсомольская Правда» китаист Николай Вавилов.
– В третьем квартале в Китае был зафиксирован самый большой отрицательный показатель за всю историю наблюдений прямых иностранных инвестиций, – рассказывает Вавилов. – С другой стороны, важнейшее экономическое событие 2023 года для Китая – это перевод большей части китайского товарооборота в юани. Если на конец 2022 года дедолларизация была обеспечена всего на 10%, то в июне-июле 2023 года уже более 51% – это юань. С триллиона долларов за последние два года Китай существенно сократил вложения в облигации Казначейства США. Сейчас этот показатель примерно 750-780 млрд долларов. И ежемесячно сокращаются на 10 млрд. долларов вложения в облигации США.
Николай Вавилов считает, что Китай предпочел вести с США не классическую войну, а финансовую, и, похоже, начинает выигрывать:
– Когда такая крупная страна прощается с госдолгом США, то его потенциальная привлекательность снижается для всех стран мира. Когда Йеллен, министр финансов США, говорит о том, что мы не видим пока признаков ослабления доллара в качестве мировой валюты, то лукавит.
Нельзя не упомянуть и конкурирующие крупные инфраструктурные проекты. Например, как пишет журнал «Металлоснабжение и сбыт», обе страны строят железные дороги для вывоза меди из Замбии. Америка инвестирует в проект транспортного коридора Lobito, призванный связать медно-кобальтовые месторождения на севере Замбии с ангольским портом Лобито. Китай же модернизирует железную дорогу Tazara, которая соединяет те же рудники Замбии с портом Дар-эс-Салам в Танзании.
The Economist, в отличие от российских китаистов, считает, что Си Цзиньпин не готов к тотальному столкновению с Западом. В декабре Китай возобновил контакты между своими и американскими военными, а до этого останавливал их более чем на год в знак протеста против контактов между США и Тайванем.
Пирровы победы
Однако, похоже, Китай все-таки не так уж много и выиграл. Да, честно говоря, то же касается и Штатов. Похоже, дела складываются совсем наборот: от этого противостояния проигрывают все.
Bloomberg по результатам 2023 года «измерил», кто вырвался в лидеры гонки за звание первой экономики планеты. У США ВВП вырос на 6,3% в номинальном выражении, у КНР – на 4,6. Китай сегодня борется с тяжестью многолетнего спада на рынке недвижимости и худшей дефляцией примерно за 25 лет. Экспорт в 2023 году сократился, безработица среди молодежи резко возросла, а местные органы власти обременены слишком большими долгами.
Китай, правда, предпринял интересные методы воздействия на свою экономику. Новая государственная идеологическая кампания подчеркивает необходимость осторожных долгосрочных инвестиций, которые служат реальной экономике, в отличие от рискованных сделок, в ходе которых перемещаются виртуальные деньги. Обнародованная в течение нескольких дней в «Жэньминь Жибао», официальном рупоре Коммунистической партии, кампания призывает банкиров добиваться прибыли праведным путем, а не только ради прибыли, и довольствоваться разумной отдачей. Все это порождает среди экономистов мрачные настроения: как бы господин Си не вернул Китай к экономике, в которой доминируют партии, как будто страна снова «поворачивает налево».
The Economist замечает, что даже в отношении туризма, обмена студентами и международных мероприятий Китай стал более замкнутым, поскольку Запад стал более осторожным. В прошлом году в КНР въехало и из страны выехало примерно на 62 млн иностранцев меньше, чем в 2019 году, до начала пандемии, – это падение более чем на 63%.
Препятствием для обмена потоками людей для Китая и США стало в том числе противостояние последних с Россией. США и их союзники закрыли для России свое небо, РФ приняла ответные меры. Китай хотел бы летать над Россией, но тогда его самолеты не примут США. По данным OAG, компании, занимающейся сбором туристических данных, в феврале 2019 года было совершено 1219 регулярных прямых рейсов из Китая в Америку. В феврале 2024 года их стало 269.
Американские ученые стали опасаться обвинений в измене и прекращать многие совместные проекты с китайскими коллегами. Доля международных исследовательских работ Китая с участием американских соавторов снизилась с пиковых 47% в 2013 году до 32% в 2022 году.
Также и венчурные капиталисты Silicon Valley расстаются с Китаем. The New York Times пишет, что под пристальным вниманием законодателей США ведущие фирмы отказались от инвестиций в стартапы КНР. В частности, DCM Ventures, которая начала инвестировать в китайские стартапы в 1999 году и все эти годы получала огромные прибыли от подобных вложений, убрала Китай из планов, озвученных осенью 2023 года. Сегодня американские венчуры либо отделяют свои китайские операции от американского бизнеса, либо отказываются от новых инвестпроектов. Например, Sequoia Capital, которая инвестирует в Китай с 2005 года, выделила свое китайское подразделение в компанию HongShan.
В 2023 году президент Байден подписал указ, ограничивающий инвестиции американских фирм в китайские стартапы, работающие в области искусственного интеллекта, квантовых вычислений и полупроводников, а в январе 2024 года Комитет по расследованию Конгресса подверг резкой критике пять венчурных фирм США за их инвестиции в компании, которые якобы производили оружие для китайских военных. И теперь, например, GGV Capital не только делит свои операции в Америке и Азии, но и пытается продать свои доли в двух компаниях, которые, по мнению Комитета Конгресса, помогали военным из КНР.
По данным PitchBook, который отслеживает стартапы, количество сделок с китайскими стартапами, в которых участвовали инвесторы из США, сократилось на 88% в период с 2021 по 2023 год, с 47 млрд до 5,6 млрд долларов. И это очень болезненно для индустрии венчурного капитала, которая только начала превращаться в подлинно глобальную силу.