Время перевести дух. Как российская промышленность оправляется от «короны»

Пандемия коронавируса запустила системный кризис, затронувший все отрасли российской экономики. Ощутили его последствия и компании реального сектора, на долю которых приходится около 30% российского ВВП. По оценке Росстата, отечественная промышленность по итогам 2020 года снизилась на 2,9% – это первый спад с 2009 года (тогда падение составило 10,7%). Сильнее всего пострадала нефтедобыча, сократившаяся на фоне действия соглашения ОПЕК+. Впрочем, не всё так плохо: наиболее пессимистические прогнозы не сбылись (компания IHS Markit предрекала сокращение на 5,1%, в правительстве ориентировались на цифру 4,1%), и, как подчеркивают в Минпромторге, в большинстве отраслей промышленности снижение не носит критичного характера. В целом промпредприятия продемонстрировали куда большую стабильность, чем предприятия сферы услуг – не в последнюю очередь благодаря реализации правительственной программы антикризисных мер. Еще одним оптимистичным следствием коронакризиса стало общее повышение уверенности промышленников в оценке устойчивости их бизнеса. О том, как российское производство перенесло COVID-19 – в обзоре "Бизнес России".

Нефтяная отрасль

В 2020 году нефтяная отрасль пережила несколько волн падения и восстановления. В минус сыграл целый комплекс факторов, главные из которых – перепроизводство сырья при резком сокращении спроса. Промышленные предприятия приостановили работу, из-за пандемии и локдауна сократились автотранспортные перевозки и авиасообщение. Как следствие, рухнул спрос на топливо – основной нефтепродукт. В марте 2020 года нефть подешевела более чем вдвое.

Поддали жару и спекулянты: мир был свидетелем того, как 20 апреля фьючерские цены на нефть WTI (West Texas Intermediate) на май обвалились до минус 37 долларов за баррель.

В ответ на вызовы времени страны – участницы ОПЕК+ согласовали решение о резком сокращении добычи, причем Россия взяла на себя самые большие объемы сокращения – в среднем по году добыча нефти в России снизится на 0,95 млн барр/сут., или на 45 млн тонн. Принятые меры вызвали подъем цен с 20 долларов за баррель в конце апреля до 40 к середине июня. Из-за американских санкций уменьшил добычу и Иран – с 2,8 миллиона баррелей в сутки до 0,3 миллиона.

К концу осени рынок получил мощный импульс: на настроениях трейдеров сказались новости об успешных испытаниях западных вакцин и победа Джо Байдена на выборах в США – в отличие от Трампа, тот не намерен поддерживать американских нефтяников. Отрасль начала оправляться: в декабре цена на бочку поднялась до 52 долларов.

Однако на фоне новостей о новом штамме коронавируса и очередных ограничениях произошел новый откат спроса, на этот раз сравнительно короткий. К февралю котировки достигли максимума за восемь месяцев. Рост цен продолжился на фоне очередных решений ОПЕК+ по ограничению добычи, а также благодаря оживлению спроса в азиатских странах, где не спешат переходить на зеленую энергетику.

Падение спроса и невозможность спрогнозировать развитие ситуации привели к тому, что все нефтяные компании мира – в том числе ExxonMobil, Chevron, Shell и Total – закончили год с убытками.

Все, кроме одной

«Роснефть» – лидер российской нефтяной отрасли и одна из крупнейших публичных нефтегазовых компаний мира – по итогам 2020 года показала внушительную положительную динамику, получив 147 млрд рублей чистой прибыли. Свою роль в этом успехе сыграла взвешенная политика руководства и ряд позитивных новостей. Так, в прошлом году было открыто сразу несколько новых месторождений нефти и газа – в том числе, арктическое месторождение Маршала Рокоссовского с суммарными запасами в 514 млрд куб. м газа и 53 млн т конденсата на участке Восточно-Приновоземельский-2 в Карском море; месторождение маршала Жукова с запасами газа в 800 млрд куб. м., открытое в ходе бурение на структуре «Викуловская» (лицензионный участок Восточно-Приновоземельский-1); Западно-Иркинское месторождение на севере Таймыра с запасами нефти свыше 500 млн т.

– Крупнейшие международные инвестбанки и аналитики прогнозируют в целом дефицит энергоресурсов, рост их стоимости. Это обусловлено истощением ресурсной базы, обводнением залежей, снижением дебетов и нового тренда, который начинает реализовываться рядом нефтяных компаний на фоне падения спроса и перехода к зелёной энергетике, – по сокращению вложений в нефтегазовые проекты. Так что мы, разрабатывая эти новые месторождения, будем пытаться удовлетворить тот дефицит, который может возникнуть на рынке, – пояснил Игорь Сечин во время встречи с Владимиром Путиным 15 февраля.

Топ-7 отраслей промышленности, переживших наиболее сильное падение:

• добыча нерудных полезных ископаемых, в том числе песка и гравия, сократилась на 15,4%,
• производство автотранспортных средств, прицепов и полуприцепов – на 11,6%,
• кожевенная промышленность – на 12,4%,
• нефте- и газодобыча – на 8,1%,
• добыча угля – на 6,3%,
• производство кокса и нефтепродуктов – на 3%,
• металлургическое производство – на 2,4%.

Газовая отрасль

На газовую отрасль пандемия повлияла несколько иначе, чем на нефтяную: снижение спроса со стороны транспортной индустрии отразилось на ней меньше в связи с низкой долей газомоторного топлива, а спрос со стороны домохозяйств, напротив, даже несколько вырос в связи с самоизоляцией и переходом людей на удаленный режим работы и учебы.

Тем не менее, газовики тоже сокращали добычу, особенно весной: в марте в РФ, по данным ЦДУ ТЭК, было добыто 59,4 млрд кубометров газа, что на 12,3% меньше того же показателя за 2019 год. В апреле объем добычи составил 55,14 млрд кубометров, снизившись на 14,3%. Основная причина спада – сокращение экспорта.

Электроэнергетика

В период пандемии жизнеобеспечивающая роль электроэнергетики проявилась особенно ярко: активными потребителями электроэнергии были специалисты и учащиеся «на удаленке», больницы, дата-центры.

Однако в России влияние кризиса в этом секторе тоже было очень заметным. В целом по итогам девяти месяцев 2020 года выработка электроэнергии в России упала до минимального показателя за последние четыре года.

Как и в других отраслях, свою роль сыграло несколько факторов. Помимо «пандемического» сокращения спроса со стороны предприятий, на отрасль повлияла аномально теплая зима и весна (только в Москве за март было побито пять температурных рекордов).

Как и газовая сфера, энергетика пережила резкое снижение экспорта: по итогам 9 месяцев 2020 года поставки российской электроэнергии за рубеж сократились до минимального значения за последние 25 лет из-за сокращения спроса в Европе.

Наихудшие показатели в отрасли продемонстрировали тепловые электростанции, которые снизили выработку почти на 9%. Вместе с тем гидроэлектростанции увеличили производство на 12,5% из-за благоприятной гидрологической ситуации, а атомные электростанции почти сохранили выработку на уровне января-сентября прошлого года.

Среди регионов максимальный спад производств в физическом выражении отмечен в Тюменской области (включая Ханты-Мансийский АО – Югра и Ямало-Ненецкий АО) из-за существенного падения нефтедобычи. Максимальный прирост производства произошел в Воронежской области за счет запуска парогазовой установки Воронежской ТЭЦ-1 и увеличения выработки на Нововоронежской АЭС-2.

Еще одна проблема – снижение выручки из-за роста неплатежей, связанных с падением доходов населения и бизнеса. Так, еще в первой половине года несколько энергокомпаний заявили об ухудшении платежной дисциплины: по данным МОЭК неплатежи наблюдались во всех группах потребителей, по некоторым из них – до 50%. По данным ПАО «Т Плюс», собираемость с потребителей по счетам за электрическую и тепловую энергию снизилась в целом по компании на 46%. Сибирская генерирующая компания оценила падение платежей за тепловую энергию по отдельным группам потребителей до 40%.

Затронул кризис и долгосрочные перспективы отрасли: все имеющиеся масштабные долгосрочные инвестиционные программы (строительство новых и модернизация тепловых, атомных, гидро-, ветряных и солнечных электростанций, инвестпрограммы сетевых компаний, планы сооружения и модернизации генерации на Дальнем Востоке, в Калининградской области и Крыму) планировались исходя из устойчивого увеличения спроса на электроэнергию и экономического роста 1–3% в год. В новых условиях компаниям придется пересматривать инвестпрограммы, что создает угрозу потери инвестиций.

Металлургия

Весной, когда спрос, а вслед за ним и цены на промышленные металлы на мировом рынке начали каскадно обваливаться, эксперты прогнозировали, что 2020 год, наряду с 2009-м, станет одним из худших в новейшей истории металлургии. На практике постковидное состояние российской отрасли к концу года оказалось лучше ожидаемого: по данным Росстата, металлургическое производство в январе-сентябре текущего года сократилось всего на 2,4% (для сравнения – в 2009 году снижение составило 13,5%). При этом черная металлургия просела всего на 0,1%, спрос на стальной прокат внутри страны сократился примерно на 5%, зато вырос экспорт, поскольку российские поставщики за счет обеспеченности сырьем (и слабого рубля) оказались более конкурентоспособны на мировом рынке. Производство алюминия, меди, цинка, кобальта, металлов платиновой группы даже выросло.

В целом российские металлурги переориентировали объемы на экспорт в основном на Ближний Восток, в Северную Африку, Юго-Восточную Азию. Это помогло сохранить загрузку мощностей и преодолеть пик кризиса.

Вместе с тем некоторым секторам внутри отрасли не удалось избежать глубокого спада. Больше всего пострадала титановая промышленность: за девять месяцев 2020 года производство необработанного титана сократилось почти на 30% из-за снижения спроса со стороны авиастроителей, которых, в свою очередь, подкосило падение авиаперевозок. Так, Airbus за тот период сократил продажи самолетов на треть, а американский Boeing – втрое.

Второй по глубине спада среди секторов металлургии стала трубопрокатная промышленность. Производство стальных труб за девять месяцев 2020 года снизилось по сравнению с январем-сентябрем прошлого года на 13,5% до 8101,2 тыс. тонн, что стало минимальным значением за последние четыре года. Здесь сыграло свою роль сокращение добычи нефти, а также фактор высокой базы – в прошлом 2019 году объемы производства стальных труб били рекорды.

К концу года тренды начали выправляться: на внешних рынках начал возникать дефицит стальной продукции по причине закрытых ранее мощностей.

Машиностроение

Машиностроение традиционно переживает экономические кризисы болезненнее других промышленных отраслей. Темпы спада здесь, как правило, больше, чем в экономике в целом, а восстановление после кризиса происходите медленнее. Так было в 2009-м и в 2015 году, и подобная тенденция наблюдается в 2020 году.

Примечательно, что в нынешний кризис отрасль зашла ослабленной: в 2019 году предприятия уже столкнулись с недостаточным спросом со стороны потребительского рынка и низкой инвестиционной активностью, практически полностью поддерживаемой за счет госпрограмм и льгот.

Как следствие, коронакризис в машиностроении был особенно глубоким: в апреле темпы спада доходили до 34,3%, что стало худшим показателем с октября 2009 года.

По сути, положительную динамику продемонстрировали только поставщики сельскохозяйственной техники за счет сохранения спроса со стороны отечественного АПК, а также благодаря программе государственного субсидирования. Производство зерноуборочных комбайнов в первом полугодии увеличилось на 6,8%. Самый глубокий спад произошел в автомобилестроении: в первом полугодии 2020 года выпуск легковых автомобилей снизился в первом полугодии на 34,9%.

Продолжилось и глубокое падение в авиакосмической промышленности. По данным Росстата, производство летательных аппаратов, включая космические, в первом полугодии снизилось на 36,0% – также в связи со снижением экспорта и внутреннего спроса.

Во втором полугодии ситуация немного улучшилась в связи со снятием ограничений и постепенным восстановлением экономики, тем не менее, по итогам года падение машиностроительного производства в целом достигло 11,6%;

Взгляд в будущее со сдержанным оптимизмом

В целом, несмотря на то, что 2020 год оказался для российской экономики в полной мере штормовым, аналитики ожидают, что прошедший кризис пройдет для России мягче кризисов 1998-го, 2008-2009-х и 2014-2015-х годов.

Возвращение к предкризисному состоянию может произойти уже к 2022-2023 годам, считают эксперты аналитического кредитного рейтингового агентства (АКРА). А с 2024 года потенциальный рост российского ВВП имеет шансы немного превысить 2%. Это может произойти благодаря, в частности, ожидаемому временному росту доступных трудовых ресурсов (следствие высокой рождаемости 1980-х годов и пенсионной реформы). Кроме того, потенциальные темпы могут улучшиться в результате государственной политики повышения рождаемости и продолжительности активной жизни, стимулирования инвестиций в основной капитал и развития цифровых госуслуг.

По материалам рейтингого агентства РИА Рейтинг, изданий The Bell и «Нефтегазовая вертикаль»