Сквозь призму выборов: правый поворот и другие политические тренды в мире
2024 год – уникальный год для всех жителей нашей планеты, так как на региональных выборах решает судьбу в разных странах более 4,2 млрд человек. Выборы прошли или еще только должны состояться в 76 странах мира, в восьми из десяти крупнейших по населению государствах, в том числе в Индии, США, Индонезии, Пакистане, Бразилии, Бангладеш, России и Мексике.
Текст: Филипп Хорват
Фото на обложке: Lewis Joly / AP / TASS. Правая партия Марин ле Пен победила на выборах в Европарламент во Франции
Уникальность ситуации в том, что выборные процессы со специфическими национальными особенностями в разных государствах протекают в глобально меняющемся мире. Сотни различных военных конфликтов, постоянно возникающие островки политической нестабильности, гражданские противостояния между разными группами, экономическая нестабильность и кризисы – эти и другие факторы влияют на настроения масс. А значит, так или иначе отражаются и на народном волеизъявлении.
Можно ли выделить какие-то объективные тренды во всемирном избирательном процессе? Есть ли что-то общее в выборах различных, непохожих по многим параметрам стран? На основе знаковых выборов в разных частях света разбираемся в общих трендах глобального электорального цикла.
Акцент на внутренние проблемы и борьба с оппозицией в Азии
Азиатский выборный год стартовал с январского избрания народных избранников в парламент Бангладеш. Далекая от России и Запада страна тем не менее находится под пристальным вниманием мировой общественности из-за идеологического противостояния между Западом и Востоком в вопросах внутреннего управления.
После прошедших выборов правящая партия «Авами Лиг» во главе с премьером Шейх Хасиной осталась у власти. Причина переизбрания Шейх Хасины в том, что оппозиционная Националистическая партия, чей лидер находится под домашним арестом, объявила бойкот. Бангладешские выборы проходили в неспокойной политической обстановке: на протяжении нескольких месяцев оппозиция проводила общенациональные акции протеста, которые сопровождались столкновениями с полицией. Буквально накануне выборов оппозиционеры объявили общенациональную забастовку. Тем не менее правящая партия «Авами Лиг» одержала победу при явке в 40%.
Выборы в Бангладеш на внешнем фоне сопровождались обвинениями Запада действующих властей в подавлении оппозиции. Против внешнего вмешательства выступили Китай и Индия, а Россия обвинила США в попытке реализации в стране сценария «цветной революции».
В самой Индии весной на протяжение месяца также проходили парламентские выборы. По итогу правящая националистическая партия «Бхаратия джаната парти» (БДП) сохранила власть, а лидер БДП Нарендра Моди остался на посту премьер-министра в третий раз. Против БДП выступала объединенная оппозиционная коалиция «I.N.D.I.A.», состоящая из 28 партий.
Премьер-министру Моди и его соратникам не удалось достичь заявленной перед выборами цели и получить в парламенте 400 мест. В то же время оппозиция по сравнению с предыдущими выборами свой результат улучшила, получив 234 места. По мнению демократически настроенных индийцев, Нарендра Моди продолжит курс давления на оппозиционные силы внутри страны, также усилятся репрессивные меры против мусульманского меньшинства в Индии. Вместе с тем, как писали журналисты некоторых западных изданий, поражение Моди на выборах могло бы навредить попыткам привлечения США индийцев к борьбе с Китаем.
В граничащем с Индией Пакистане парламентские выборы состоялись в феврале этого года. Голосование проходило в условиях внутренней политической нестабильности и терактов, ответственность за которые взяло на себя «Исламское государство» (запрещенная на территории РФ террористическая организация).
Основные противостоящие друг другу в Пакистане силы сосредоточились вокруг независимых кандидатов, связанных с отбывающим тюремный срок бывшим премьером Имраном Ханом и сторонниками партии экс-премьера Наваза Шарифа «Пакистанская мусульманская лига». По итогам выборов самое большое число мест в парламенте получили сторонники Хана, на втором месте оказались представители «Пакистанской мусульманской лиги».
После народного голосования представители двух победивших сторон заключили соглашение о формирование коалиционного правительства, премьер-министром стал Шахбаз Шариф, брат лидера «Пакистанской мусульманской лиги». Среди заявленных приоритетов нового правительства – примирение с оппозицией, сближение с США, решение проблем в экономике и энергетике страны.
На внеочередных президентских выборах в Иране, прошедших вскоре после трагической гибели Ибрагима Раиси в авиакатастрофе, неожиданно победил кандидат-реформатор – Масуд Пезешкиян. Большинство экспертов-наблюдателей ожидали победы спикера парламента Мохаммад-Багер Галибафа – консерватора, который близок к Корпусу стражей исламской революции (КСИР). Однако общий разлад в лагере консерваторов и явно протестное по всей стране голосование предопределило победу Пезешкияна. На руку ему сыграл и этнический фактор: при достаточно низкой явке за Пезешкияна активно голосовали в провинциях с преимущественно курдским и азербайджанским населением Ирана.
В риторике по внутренним и внешним делам Масуд Пезешкиян выступает в роли системного по иранским меркам, умеренного реформатора: вся риторика политика демонстрирует, что он хорошо понимает, где проходят очерченные в политике духовным лидером государства Али Хаменеи «красные линии». Во внешней политике Пезешкиян выступает за нормализацию отношений с Западом, однако резкого разворота, а тем более восстановления договоренностей с США по ядерной сделке ждать не стоит. Неслучайно Масуд Пезешкиян сразу после выборов провел переговоры с Владимиром Путиным, в ходе которых обе стороны договорились о скором подписании договора о стратегическом сотрудничестве между РФ и Ираном.
Последствия прошедших в январе президентских выборов в Тайване просчитать с геополитической точки зрения сложно до сих пор. Победивший на них кандидат от правящей партии Лай Циндэ последовательно выступает за независимость от Китая и сближение с США. Победа Лай Циндэ в Китае была воспринята с большой настороженностью – официальные власти КНР считают воссоединение с островом «исторической необходимостью» и препятствующих этому политиков Тайваня всегда воспринимают в качестве идеологических противников. Весьма характерно, что в преддверии выборов канцелярия по делам Тайваня при Госсовете назвала Лай Циндэ «зачинщиком потенциально опасной войны в Тайваньском проливе».
Если оценивать объективно электоральные процессы в разных регионах Азиатско-Тихоокеанского региона, то заметно, что даже при укреплении авторитарно-консервативных тенденций власти разных стран в большей степени сосредоточены на решении внутриполитических проблем. Особую роль играет межнациональный фактор – часто большую популярность имеют те политики, которые демонстрируют решимость в решении тлеющих десятилетиями конфликтов между разными народами и этносами.
От авторитаризма до полной демократии: выборы в странах Африки
На Африканском континенте в этом году в ряде стран также проходят выборы. В силу региональной и сложившейся исторически специфики выборный процесс в африканских государствах весьма разнороден – выделить какие-то общие тренды, значимые маркеры сложно.
К примеру, в Мали, ключевой стране Западной Африки, бывшей французской колонии, где сплелись интересы разных стран Запада и России, в 2024 году должны были состояться президентские выборы. Однако Ассими Гоита, президент переходного периода, не торопится назначать дату выборов. Кроме того, Гоита весной подписал указ о приостановке деятельности всех политических партий страны. Решение принято на фоне обострения внутреннего политического кризиса, который тянется в стране на протяжении последних лет: сейчас в Мали периодически происходят военные стычки между правительственной армией и повстанческими группировками туарегов.
Военная хунта Буркина-Фасо официально отказалась от запланированных ранее выборов и продлила срок своих полномочий как минимум до 2029 года. Решение принято на фоне военного мятежа, вспыхнувшего весной этого года. Ибрагим Траоре, временный лидер Буркина-Фасо, подписал хартию, согласно которой президентом и «верховным лидером» вооруженных сил остается он сам.
Ранее представители США заявляли о проработке мер по созданию военного присутствия в государствах Западной Африки – это касается прежде всего Мали и Буркина-Фасо. Это может усилить потенциальную напряженность в том же Мали, где свои экономические и политические интересы есть у России и Китая.
Довольно показательными оказались президентские выборы в Сенегале, самой стабильной африканской демократии. Попытка перенесение даты всенародного голосования на неопределенный срок президентом Маки Салла Амаду Ба закончилась массовыми беспорядками. После чего выборы все же были проведены: на них победил оппозиционный кандидат, обещающий проведение в стране масштабных институциональных реформ и полный разрыв с колониальным прошлым.
Прошедшие в конце мая в ЮАР парламентские выборы хоть и были с точки зрения коллективного западного наблюдателя демократичными, но серьезно на внутреннюю политическую ситуацию не повлияли. Победил на них правящий в стране с 1994 года «Африканский национальный конгресс» (АНК), однако впервые в новейшей истории ЮАР он не получил абсолютного большинства голосов. В числе основных причин неудачи эксперты и аналитики называют огромную бедность и безработицу. В бедственном социальном положении оказалось в основном темнокожее население ЮАР, а оно составляет ядерный электорат АНК. Оппозиция также обвиняет правящую партию в запредельно коррупции, нежелании решать кризис с подачей электричества в отдельные регионы страны и т. д.
Очевидно, что специфика выборного процесса в разных странах Африки формируется в большинстве своем под влиянием внутриполитических факторов, связанных с экономикой и социальным положением.
Способы решения проблем в каждом регионе власть выбирает на свое усмотрение. В каких-то государствах под давлением народа, оппозиции и внешних наблюдателей власти вынуждены соблюдать демократические формы правления и внутриполитической балансировки, что обеспечивает сменяемость элит и дает шанс на развитие в целом. В некоторых же странах местные военные традиционно годами и десятилетиями сидят на штыках военизированных группировок, лишая местное население и выборов, и шансов на изменения в рамках национального проекта. Но вмешиваться во внутренние дела таких африканских государств наученный горьким опытом Запад пока что не торопится.
Выборы в Латинской Америке: демократия в борьбе с региональными проблемами
В Латинской Америке в этом году выбирают президентов в шести странах. И если в Венесуэле и в Уругвае проведение выборов планируется ближе к концу года, то в других странах с лидерами уже определились.
В Сальвадоре президентом снова (и вопреки Конституции, запрещающей избираться два раза подряд) стал Найиб Букеле, за которого проголосовало 83% избирателей. Добиться такого результата ему позволила успешная борьба с преступностью и решение проблем в экономике. Согласно статистике правоохранительных органов Сальвадора, преступность в последние годы снизилась на 62%, а экономические трудности преодолеваются за счет введения в торговый оборот криптовалюты.
По мнению международных наблюдателей Сальвадор движется в сторону авторитаризма. Реальное положение дел в экономике постоянно ухудшается – многие люди испытывают нехватку продовольствия, цена потребительской корзины растет. При этом с весны 2022 года в Сальвадоре действует не раз продлевавшийся режим чрезвычайного положения, который отменяет ряд гражданских прав.
По-своему уникальная ситуация сложилась на прошедших в мае президентских выборах Панамы. Здесь победу одержал кандидат от партии «Достигая целей» Хосе Рауль Мулино, который был вписан в избирательные бюллетени буквально за два дня до выборов. Мулино – ставленник бывшего президента государства Рикардо Мартинелли, которого за несколько месяцев до этого обвинили в коррупции, отмывании денег и приговорили к 11 годам заключения (сам Мартинелли получил политическое убежище в Никарагуа).
За Мулино на выборах проголосовали 34% избирателей при рекордной явке в почти 78% (второй тур законодательством Панамы не предусмотрен). Новоизбранному президенту придется решать множество специфичных для небольшой латиноамериканской страны проблем. Много хлопот в экономическом и социальном плане панамцам доставляет массовая миграция из других стран Южной Америки – через Панаму массу страждущих рвется в США. Серьезные проблемы у страны и с экономикой, коррупцией, низким уровнем жизни и высокой безработицей.
После прошедших недавно выборов в Мексике страну впервые в истории возглавила женщина – Клаудия Шейнбаум, представительница правящей партии и бывшая мэр Мехико. Предвыборная гонка тут сопровождалась беспрецедентным уровнем насилия: во время электоральной кампании было убито не менее 37 кандидатов на различные должности. Таким образом наркокартели и преступные организации пытались оказать давление на неугодных политиков мексиканских штатов с целью сохранения своего влияния.
Клаудия Шейнбаум избиралась от партии MORENA, левого «Движения национального возрождения», представляющего бывшего президента Лопеса Обрадор, под влиянием которого, как считают оппозиционеры, находится новоизбранная. На посту президента Шейнбаум придется разбираться с глубоким кризисом в экономике: Мексику ожидает крупнейший дефицит бюджета за последние десятилетия. Кроме того, Клаудии придется разбираться и с вопросами внутренней национальной безопасности – Мексика в последние годы еще больше в глазах людей из разных стран стала ассоциироваться с уличным насилием, наркокартелями и разборками многочисленных банд.
Помимо выборов президента почти 100 миллионов избирателей проголосовало за 128 сенаторов, 500 представителей Конгресса и почти 20 тысяч чиновников: выборы в Мексике стали одними из самых крупных в регионе. Несмотря на то, что выборы в Мексике признаны международным сообществом достаточно честными и прозрачными, страна находится в непростых отношениях как с США, так и с ближайшими странами Латинской Америки. Причина в непростой ситуации, которая сложилась с потоками мигрантов, нелегально отправляющихся за «большой американской мечтой».
Нынешний электоральный цикл в странах Южной Америки связан в большей степени с решением сугубо внутренних, региональных проблем. Несмотря на сложившиеся диктатуры в некоторых странах (например, в той же Венесуэле), общие выборные тенденции не свидетельствуют об авторитарном повороте всего региона в целом.
Латинская Америка традиционно очень неоднородна: в каждой стране своя сложившаяся политическая специфика. И местные элиты вынуждены бороться за власть в том числе через действующие так или иначе демократические механизмы, попутно решая проблемы с теневыми структурами представляющих серьезную силу наркокартелей и полувоенных группировок.
Парад европейских правых: результаты на выборах все лучше, но без политического доминирования
В Европе, помимо прошедших в июне выборов в Европарламент, в ряде стран в первой половине года избирали членов национальных парламентов.
На выборах в федеральный бельгийский парламент одержала победу правая партия консерваторов «Новый фламандский альянс» (N-VA), которая набрала 16,71% голосов. Победа N-VA для многих наблюдателей стала неожиданностью, поскольку буквально за неделю до голосования, согласно опросам, в лидерах была еще более ультраправая партия евроскептиков «Фламандский интерес» (VB), призывающая отделить Фландрию от Бельгии. В результате «Фламандский интерес» занял лишь второе место, на третьем месте расположилось праволиберальное объединение центристов «Реформаторское движение» (MR). Неплохо также выступили на выборах и ультралевые марксисты из Партии труда (PVDA/PTB).
Основная коалиция из семи партий, которая формировала предыдущее правительство в Бельгии, потеряло большинство, а премьер-министр Александр Де Кро подал в отставку из-за провала своей партии на выборах. Хорошие результаты крайних партий – что справа, что слева – осложнят процесс формирования нового правительства, которое и так всегда было весьма непростым.
Проблемы внутренней политики Бельгии сосредоточены в основном вокруг попыток найти общий политический язык между тремя автономными частями, которые живут своей жизнью: говорящей на нидерландском языке Фландрии, франкофонной Валлонии и двуязычным в силу своей столичности Брюсселем. О разделе страны, за который ратует достаточно маргинальный «Фламандский интерес», речи не идет, однако не исключено постепенное движение к более широкой автономизации Фландрии и даже переход к возможной конфедерации Бельгии.
На прошедших в июле парламентских выборах в Великобритании победу без всяких неожиданностей одержала партия лейбористов, чей лидер Кир Стармер будет новым премьером. Лейбористы в новом парламенте получают 390 депутатских мандатов из 650, консерваторы же, находившиеся до этого у власти 14 лет, удовольствуются всего 100 местами и перейдут в оппозицию.
Причины поражения британских консерваторов кроются в накопившейся у англичан усталости от их многолетнего и далеко не всегда компетентного во внутренней и внешней политике правления. В предвыборной программе победившие лейбористы придерживались идей умеренного патриотизма с уклоном на укрепление внутренней безопасности. Также они высказывались за борьбу с нелегальной миграцией – в целом программа была больше центристской, чем левой. Во внешней политике особых изменений по сравнению с курсом предыдущего правительства не ожидается: Стармер ярый сторонник противостояния с Россией и продолжения поддержки Украины.
На третьем месте по числу голосов в британском парламенте с 14,4% голосов избирателей оказалась правопопулистская партия «Реформировать Соединенное Королевство» Найджела Фараджа, одного из наиболее скандальных политиков страны. Основная политическая идея Фараджа заключается в борьбе с объединенным Евросоюзом. Привлечь в ходе выборов протестный электорат Найджел Фарадж сумел за счет резкой риторики против властей, также политик выступает за реформу здравоохранения, снижение налогов, борьбу с мигрантами и укрепление национальной обороны. Кроме того, Фарадж – сторонник выхода страны из Европейской комиссии по правам человека.
После выборов в Европарламент, на которых с большим отрывом победила крайне правая партия Марин Ле Пен «Национальное объединение», президент Франции объявил о роспуске парламента – Национального собрания – и проведении досрочных выборов.
Многие эксперты и политологи предрекали победу «Национального объединения» Ле Пен и на внутренних французских выборах: первый тур (парламентские выборы во Франции проходят в два тура), казалось бы, на это однозначно указывал. Однако результаты второго тура всех удивили: в лидеры вышел левый коалиционный «Новый народный фронт» во главе с Жан-Люком Меланшоном, получивший в Национальном собрании 182 места. На втором месте оказалась центристская коалиция «Вместе за Республику» Эммануэля Макрона, которая получила 168 мест. Наконец, партия Марин Ле Пен заняла третье место и получила 143 парламентских кресла.
Ключевая причина проигрыша Марин Ле Пен кроется в том, что левые и центристы после первого тура выборов договорились о снятии части своих кандидатов во избежание раскола при голосовании. Эта стратегия сработала и не позволила «Национальному объединению» набрать большинство в парламенте. Тем не менее, французским правым удалось улучшить свое положение по сравнению с выборами двухлетней давности: теперь они имеют в Национальном собрании на 52 кресла больше.
Нынешний французский премьер Габриэль Атталь заявил о том, что уйдет в отставку, однако пока он временно остается на посту – до формирования нового состава правительства. Состав нового правительства неясен и его формировании будет проходить сложно, поскольку программы левых и центристов отличаются друг от друга радикальным образом.
«Правый поворот» в Европе как общемировой показатель возвращения к собственным проблемам
Тенденцию разворота от демократии к авторитаризму в последние годы наблюдают эксперты многих международных социологических служб, политологических организаций и НКО. Согласно данным Freedom House, гражданские свободы во всем мире уменьшаются на протяжении последних 17 лет, и только 20% населения земного шара живет в абсолютно свободном мире.
Эти процессы в целом демонстрируют уже прошедшие и рассмотренные в статье выборы на большом пространстве от Азиатского региона до стран Латинской Америки с учетом разве что национальной специфики каждого из государств, вынужденных прежде всего решать внутренние проблемы. И хотя далеко не всегда эффективными оказываются авторитарные формы правления, тенденции очевидны.
Однако поворот от демократии к авторитарным типам правления – далеко не единственный фактор, влияющий на выборы в разных странах. Политические процессы, характерные в том числе для относительно свободных стран Запада, куда более многогранны и неоднозначны в своих проявлениях. В частности, многие политологи говорят о так называемом «правом повороте» в странах первого мира – явлении, которое выражается в росте влияния правых партий, движений или отдельных политиков из-за кризиса неолиберализма.
Наглядным образом тренд правого крена демонстрируют прошедшие недавно выборы в Европарламент. Это транснациональное голосование устроено таким образом, что каждая европейская страна образует один или несколько избирательных округов. При этом в выборные бюллетени попадают представители национальных партий или независимые кандидаты (как, к примеру, случилось в Ирландии, Болгарии и на Кипре). На более высоком, общеевропейском уровне, они объединяются в европейские политические партии – собственно фракции Европарламента.
Число представителей в европейском парламенте для всех государств разное. Оно определяется перед каждыми выборами заново по квоте, которую рассчитывают в зависимости от численности населения той или иной страны (при этом должно быть не меньше 6 и не больше 96 депутатов).
Прошедшие в июне общеевропейские выборы, с одной стороны, подтвердили неутешительные прогнозы от пессимистично настроенных наблюдателей и политологов: правые и ультраправые партии в ключевых странах ЕС улучшили свои позиции. Так, во Франции, согласно статистике, каждый третий избиратель голосовал за «Национальное объединение» Марин Ле Пен, а партия «Возрождение» действующего президента Эммануэля Макрона потерпела поражение (из-за чего Макрон и объявил о досрочных выборах в национальный парламент).
Немецкая «Альтернатива для Германии» хоть и заняла на выборах в Европарламент второе место, но обогнала по количеству отданных ей голосов партию нынешнего канцлера Олафа Шольца. В лидерах оказалась коалиция правоцентристского Христианско-демократического союза с баварским Христианско-социальным союзом, которая набрала 30%.
Определенного успеха правые антииммиграционные объединения добились и в Италии, в Нидерландах и в Австрии.
Несмотря на неплохие результаты, в целом европейским правым партиям пока что не удается выработать общую консолидированную повестку, которая бы показала, что курс вправо для Европы – безальтернативная неизбежность. Центристы пока что удерживают большинство в европейском парламенте, а весьма умеренная по взглядам Урсула фон дер Ляйен будет председательствовать в Еврокомиссии ближайшие пять лет. Таким образом, несмотря на наблюдаемый извне «правый поворот», в качестве доминирующей силы в европейском парламенте по-прежнему остаются христианские демократы и социалисты, а самая влиятельная фракция – это правоцентристская «Европейская народная партия», получившая 184 места.
Очевидно, что политические процессы на Западе, в том числе и процессы, связанные с выборами, определяют общемировые тенденции развития – их вынуждены учитывать власти государств из разных стран мира. Многие задаются вопросом: откуда и почему возник проявляющий себя с каждым годом все более явственно «правый поворот»?
Политологи и эксперты-аналитики связывают возрождение европейских правых и крайне правых политических сил с усталостью народа от леволиберального мейнстрима, который задавал повестку на протяжении последних десятилетий. Кроме того, свою роль играет и рост популярности антиглобалистских настроений среди простого народа: люди справедливо считают, что политикам нужно больше внимания уделять проблемам собственных национальных государств и искать решения в назревших региональных проблемах.
Все эти настроения вполне укладываются в тренд, который демонстрируют выборы в самых разных уголках планеты – в Азии, Африке, Латинской Америке и в пространстве СНГ, включая Россию. Можно сказать, что в широком смысле «правый поворот» – это тренд не на резкий рост правых настроений, а своего рода возвращение национальных государств к себе, к решению насущных проблем внутри стран.
И поскольку экономическая, социальная и цивилизационная глобализация (в хорошем смысле) как феномен сближения, «уплотнения» человечества тоже никуда не девается, то общемировой «правый поворот», скорее всего, будет приобретать непредсказуемые, а в каких-то регионах – причудливые формы. Очень интересно, к чему в результате приведет развитие этих трендов: общие контуры окончательно сложатся к 2030 году, и хотелось бы надеяться – без крупных мировых конфликтов, которые могли бы слиться в новую мировую войну.
