В феврале газета Bild — крупнейший немецкий ежедневный таблоид с аудиторией более 12 млн человек — провела опрос общественного мнения на тему того, должна ли страна иметь ядерное оружие. 57,8% участников опроса выступили против, 12,8% — затруднились ответить и 29,5% —проголосовали за возврат ядерной силы.
Текст: Светлана Балакай
Фото на обложке: Андрей Аркуша / Фотобанк Лори
1926 год
Двадцатидвухлетний физик переезжает из Великобритании в Германию, где в стенах Геттингенского университета будет работать над теорией строения двухатомных молекул с Максом Борном. За спиной молодого специалиста – детство в богатой еврейской семье, в прошлом проживавшей на немецкой территории, блестящее окончание Гарварда за 3 года и попытка отравления своего преподавателя, лишь по случайности не завершившаяся трагедией. От тюрьмы юное дарование спасла фанатичная любовь богатого отца.
Спустя год юноша получит докторскую степень, переедет в США как профессор Калифорнийского университета и всерьез увлечется ядерной физикой. Звали перспективного ученого Роберт Оппенгеймер.
Конец 1938 года
17 декабря. Химики Отто Ган и Фриц Штрассман проводят эксперимент, в результате которого удалось расщепить урановое ядро и получить энергию. Контролируемая реакция дала жизнь ядерной энергетике, неконтролируемая – стала началом эры атомного оружия. Первооткрыватели Ган и Штрассман трудились в Химическом институте кайзера Вильгельма, в самом сердце набирающего обороты Третьего рейха.
1939 год
26 сентября. Сотрудники немецкого Управления армейских вооружений, прежде занятые подготовкой атаки на Польшу, нашли время для совещания с лучшими физиками страны, чьи строи значительно поредели стараниями нацистского режима. Предметом встречи стала возможность разработки ядерного оружия, результатом – «Урановый проект» с 20 научными базами, сотней именитых ученых, руководителем в лице Вернера Гейзенберга и грифом «Совершенно секретно», особенно от США.
Месяцем ранее, в августе 1939 года, Альберт Эйнштейн, уже 6 лет скрывающийся от нацистов в США, сообщил Франклину Рузвельту о немецких экспериментах с ураном. Президент поверил ученому: осенью 1939-го стартовал американский «Урановый комитет», прообраз «Манхэттенского проекта». В список задействованных ученых попало имя Роберта Оппенгеймера.
Роберт Оппенгеймер на фоне взрыва атомной бомбы. Иллюстрация: Татьяна Бакуменко / Фотобанк Лори
1940 год
Германия собрала ядерный пазл: урановые рудники в чехословацком Яхимове, тонны оксида урана из захваченной Бельгии и норвежский трофей – единственное в мире производство тяжелой воды. У Германии есть все для создания атомного оружия, на разработку уйдет 3-4 года, а в лучшем случае – год. Вернер Гейзенберг приступил к конструированию «урановой машины» – первого атомного реактора.
1942 год
Генерал Лесли Гроувс по достоинству оценил старания Роберта Оппенгеймера на поприще создания американской атомной бомбы. Благосклонность высоких чинов принесла 38-летнему ученому должность научного руководителя «Манхэттенского проекта».
Германии похвастаться было нечем: она проигрывала США по объему ресурсов, провалила блицкриг и все больше сосредотачивалась на Восточном фронте. Летом 1942 года, после совещания рейхсминистра Альберта Шпеера и участников «Уранового проекта», ядерный реактор был исключен из списка первоочередных военных задач. Руководителю группы было приказано работать над запуском цепной реакции с целью мирного применения атома в сфере энергетики.
1943 год
Ночь с 27 на 28 февраля. Диверсанты проникли на территорию завода тяжелой воды и смогли взорвать его. Операция «Ганнерсайд» завершилась успешно. Немцам удалось вывезти оборудование и часть продукции на пароме SF Hydro, который был уничтожен силами норвежского сопротивления. Военный немецкий «Урановый проект» окончательно пошел ко дну.
1945 год
Вернер Гейзенберг, не прекращавший попытки запуска цепной реакции, достраивает реактор B VIII, несмотря на дефицит ресурсов. Группа перебирается подальше от боевых действий, к границе со Швейцарией. Мартовский старт реактора обернулся неудачей. Попытка оказалась последней: уже через пару месяцев Гейзенберг и его соратники будут захвачены и отправлены в Великобританию в рамках операции «Эпсилон».
Пока арестованные немецкие физики находились в кембриджском поместье Фарм-Холл и удивляли американскую прослушку обсуждением своих неудач, Роберт Оппенгеймер направлялся в Нью-Мексико. Именно здесь 16 июля 1945 года неподалеку от Аламагордо произошел первый в мире экспериментальный взрыв атомной бомбы. До первого боевого взрыва оставался 21 день. 6 августа американцы сбросили бомбу на японский город Хиросима.
США выиграли в ядерной гонке, соперничая с немцами, хотя фактически их конкурент сошел с дистанции еще в 1942-м. Взрыв в Японии запустил серию откровений немецких ученых, которые доказывали, что специально саботировали приказы, лишь бы в армии Рейха не появилась атомная бомба. Альберт Эйнштейн, втянувший Рузвельта в ядерную гонку, писал:
«Мое участие в создании ядерной бомбы состояло в одном-единственном поступке. Я подписал письмо президенту Рузвельту, в котором подчеркивал необходимость проведения в крупных масштабах экспериментов по изучению возможности создания ядерной бомбы. Я полностью отдавал себе отчет в том, какую опасность для человечества означает успех этого мероприятия. Однако вероятность того, что над той же самой проблемой с надеждой на успех могла работать и нацистская Германия, заставила меня решиться на этот шаг. Я не имел другого выбора, хотя я всегда был убежденным пацифистом».
1949 год
29 августа. В СССР произвели первый успешный испытательный взрыв ядерной бомбы. США утратили статус атомного монополиста. Соперничество между странами обострилось: теперь на карте есть 2 страны с ядерным оружием.
1956 год
Первый канцлер ФРГ Конрад Аденауэр, ярый противник нацизма, предлагает министрам оснастить бундесвер ядерным оружием. Много лет спустя политик, буквально воскресивший страну после гитлеровского режима, напишет, что вопрос об атомном оружии был не военным, а политическим.
Действовать планировалось самостоятельно или в партнерстве с Францией или Италией. Главное – совершенно секретно, особенно от США. Помеха – лишь Парижские соглашения 1954 года, однако их можно обойти с помощью французской поддержки.
Германия не понадобилась Франции, которая стала ядерной самостоятельно. Немцы же получили право участвовать в ядерных учениях НАТО, размещая на территории ФРГ американское вооружение. Роль посредника многим казалась унизительной. «Маленькой кукле разрешили бежать рядом с военным оркестром со своим игрушечным инструментом», – написал в мемуарах Франц Йозеф Штраус, занимавший на тот момент должность министра обороны ФРГ.
Конрад Аденауэр (слева) и Шарль де Голль. Фото: Alfred Hennig / DPA / TASS
2016 год
Германия – крупнейшая страна ЕС с мощным ВПК, лидерством по уровню ВВП и развитой атомной энергетикой. В приличном немецком обществе принято говорить о денуклеаризации. Любое упоминание о нацистском прошлом и атомном оружии – моветон.
Мирную тональность сменил Дональд Трамп. Новый американский президент, едва переступив порог Белого дома, сообщил, что страны, которых защищает атомная мощь США, должны либо платить за свою безопасность, либо обеспечивать ее самостоятельно. Записав ЕС в должники и обозначив НАТО устаревшим, Трамп заставил Германию вспомнить о том, что атом можно использовать и в далеких от мира целях.
Немецкие лидеры заговорили о новой гонке – только на этот раз Европе нужно успеть обеспечить себе защиту, пока США не убрали свой ядерный щит. При этом потенциальные немецкие бомбы смогут считаться всеобщим достоянием ЕС лишь номинально. Германия вряд ли разделит с кем-либо право распоряжаться своим оружием. Защита ЕС больше напоминает лишь красивый лозунг о мире и безопасности, за которым скрываются наращивание собственной военной мощи и давние комплексы. Не зря бывший министр иностранных дел ФРГ Йошка Фишер упоминал о том, что Россия всерьез воспринимает только США из-за наличия в их арсенале ядерного оружия.
У Германии есть все для создания атомного оружия: на разработку уйдет 3-4 года, а в лучшем случае – год. Помеха – лишь несколько соглашений, в числе которых Договор о нераспространении ядерного оружия и Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии. Однако любые ограничения можно постараться обойти, особенно когда рядом есть старые друзья. Буквально через два года Франция предложит создать общеевропейский «сдерживающий фактор», чтобы Россия наконец-то начала воспринимать ЕС всерьез вне зависимости от американской позиции. Германия не даст четкого ответа на французское предложение ни в 2018-м, ни в 2020-м.
Берлин. Фото: Sebastian Gollnow / dpa / picture-alliance / ТАСС
«У кого в Европе должно быть оружие? У Евросоюза нет для этого полномочий. Владеть таким оружием могут только национальные государства. Словения или Люксембург? Нет, это должны быть мы, немцы. Спустя 34 года после воссоединения страны пришло время вести себя так, как те, кем мы и являемся, – как великая держава. Мы сильная страна с собственными интересами в мире, которые мы сможем отстаивать, лишь обретя подобающий статус. Сила влечет за собой ответственность. В том числе ответственность за защиту самих себя. Мы должны наконец получить возможность защитить себя самостоятельно, не прячась за спинами старшего брата и его атомных друзей. Мы обязаны сделать это ради самих себя и как самая сильная страна в Европе – ради наших более слабых партнеров. В Европе мы являемся старшим братом.Цитата MK.RU из журнала Bild
Грозовые тучи над Берлином. Фото: Jens Kalaene / dpa / picture-alliance / ТАСС
2024 год
Радость членов НАТО, вызванная осознанием своего активно нарастающего за последние 10 лет могущества, омрачается двумя проблемами – хронической конфронтацией с Россией и традиционной зависимостью от США.
Дональд Трамп, тщательно следивший за тем, чтобы члены Альянса тратили на оборону 2% от ВВП и любящий выставлять счета, имеет серьезные шансы вернуться в Белый дом. Россия ведет спецоперацию. Американские интересы все больше разворачиваются в сторону соперничества с Китаем. Франция не спешит предлагать помощь и все реже говорит об общеевропейском вооружении – возможно, как и много лет назад, Германия оказалась ей не нужна.
Тем не менее разговоры о ядерном оружии не прекращаются. В феврале 2024 года журнал Bild провел опрос среди немецкого населения, в ходе которого почти 30% респондентов сообщили, что хотели бы видеть Германию ядерной страной. Примечательно, что вопрос о потенциальном сотрудничестве с Францией для создания общеевропейского щита даже не был задан.