Греческая весна: эпатаж с петлей на шее

Новоиспеченный премьер-министр Греческой Республики Алексис Ципрас, не успев сесть вруководящее кресло, громогласно осудил санкции Евросоюза против России ипригрозил выходом Греции из зоны евро. Правда, через несколько дней он жеобратился к руководству ЕС с просьбой о продлении программы финансовой помощиеще на полгода. Взаимоисключающие заявления? Нисколько. И тот, и другой демаршпродиктованы общей логикой развития ситуации в греческой экономике напротяжении последних лет. И трепетная любовь греков к России тут совершенно непри чем, равно как и стремление потомков Гомера обрести финансовую самостоятельностьот Брюсселя.

Известная поговорка гласит, что в Греции «всё есть». И это несильное художественное преувеличение. Греция действительно богата и полезнымиископаемыми (бокситы, уголь, никель, хром, медь, золото), и плодороднымипочвами для выращивания пшеницы, ячменя, кукурузы, сахарной свеклы, хлопка,табака, винограда, бахчевых и фруктовых культур. Правда, почв этих – относительнообщей площади Греции – в стране негусто. И осваиваться в промышленных масштабахони начали лишь в ХХ веке, причем при активной поддержке иностранного капитала.Неудивительно, что греческий аграрный сектор в последние годы плотно сидит насубсидиях ЕС. Промышленность тоже развита, мягко говоря, на очень среднемуровне и в основном текстильная и пищевая, хотя на рубеже веков серьезный рывокпроизошел в сфере стройматериалов (самый крупный в мире цементный заводрасположен как раз в греческом городе Волос). Главную же статью доходовнационального ВВП составляют въездной туризм и судоходство: Греция, какизвестно, обладает самым большим в мире гражданским флотом. Одним словом,типичная развивающаяся страна.

Однако в рейтинге национальных экономик Греция имеет статус«развитой». И причина тому – так называемое «греческое экономическое чудо»,случившееся в конце 50-х годов прошлого века. В ходе послевоенноговосстановления хозяйства – и, разумеется, за счет миллиардов американскихдолларов, выделенных в рамках знаменитого «плана Маршалла» – тогдашнемуправительству удалось поднять из праха (напомним, страна пережила дверазрушительных войны всего за девять лет) и вывести в лидеры химическуюпромышленность, туризм, сферу услуг, строительную индустрию. Итог – чуть ли несамые высокие по Европе темпы экономического роста: 7% в год. Впрочем,диктаторский режим «черных полковников», правивших в Греции с 1967 по 1974годы, успешно уронил экономические показатели обратно, причем на те же 7%.Демократизация общественной жизни помогла, конечно, сбалансировать экономику довполне приличного уровня (в середине 90-х годов ВВП Греции составлял 120миллиардов долларов, что для небольшой аграрной страны совсем неплохо), но издесь спасительную роль сыграл не национальный, а иностранный капитал, то естьамериканские, французские, итальянские и немецкие инвестиции. В таком вотнеопределенном состоянии («пациент скорее жив, чем мертв») Греция на рубежевеков решила вступить в Евросоюз. Греки полагали этот шаг спасением для себя –но, как оказалось, «гладко было на бумаге»…

В чем специфика жизни в любом экономическом сообществе? Втом, что девизом этой жизни является парафраз советского лозунга «Ставьобщественное «надо» выше личного «хочу». Хочет та же Греция, к примеру,развивать металлургическую промышленность? Перехочет: у Евросоюза уже есть свойметаллургический фаворит в лице Германии. Электроника, говорите? Тоже местолидера занято – это Швеция. Тяжелое машиностроение? Даже не мечтайте – тут«поляну держат» серьезные ребята в лице той же Германии, Швеции, Чехии, Италиии Венгрии. Другой ведущий девиз Евросоюза гласит «Все регионы должныразвиваться равномерно». А критерии равномерности, разумеется, будетустанавливать Совет Европы. Он и установил: Греция пусть и дальше занимаетсятем, что возит туристов на развалины Акрополя, жмет масло из оливок и выращиваетэкзотические сельхозкультуры, которые на севере не растут из-за холодногоклимата. И даже греческое вино в глазах руководства ЕС – не конкурент французскомуили испанскому. А на какие деньги будет этот уравнительный банкет? Разумеется,на общие. А что с европейским «общаком» стряслось в 2008 году? Правильно –попал под колеса мирового финансового кризиса. И пострадали от кризиса этого впервую очередь те члены еврозоны, кто в период «жирных нулевых» жил за счетвнешних займов и инвестиций. Греция, увы, в числе таких стран: ее общий госдолгпо еврокредитам к 2011 году превысил 140% национального ВВП.

Почему так получилось? Потому что из-за политики ЕС в сфере«баланса региональных экономик» отдавать долги по займам грекам оказалосьнеоткуда, кроме как из выручки от туризма – а она из-за кризиса как раз тогдарезко просела. Итог опять же известен: дефолт 2010 года, снижение кредитногорейтинга, падение производства, массовые сокращения, введение пакета мер «жесткойэкономии», волна забастовок и акций протеста и, как следствие, новые займы итранши общей стоимостью 164 миллиарда евро. Хеппи энд? Не тут-то было. Ведьпрограмма «жесткой экономии», к введению которой Грецию принудил Евросоюз,по-прежнему в действии: государство, чтобы «поднять» бюджет, активно распродаетгоскомпании в частные руки, а в оставшихся в госсобственности уменьшает своиконтрольные пакеты акций; понижает уровень минимального дохода, облагаемогоналогом на прибыль, с 12 до 8 тысяч евро в год; урезает минимальную зарплату до600 евро в месяц. В ответ – новый виток забастовок и митингов, грозящий плавноперерасти в гражданскую войну. Несмотря на обострение социальной напряженности,правительство Венизелоса гнет свою линию по принципу «глаза боятся, рукиделают». Ведь ЕС за проведение в жизнь непопулярных мер обещает новыемногомиллиардные транши, а в нагрузку еще и списание части долгов передчастными инвесторами…

Итог опять же известен: победа радикальной левой оппозиции наянварских парламентских выборах 2015 года. Первое, что сделало правительствоЦипраса, придя к власти, – пообещало покончить с «жесткой экономией». Но сказатьлегко, а как это осуществить? Один из предлагаемых вариантов решения проблемы –отказаться от евро, вернуться к национальной валюте, провести девальвацию. Ноэто значит поставить крест на мечтах о евротраншах – а главное, на планах посписанию долгов. В ходе долгих дискуссий и консультаций с представителямиЕвросоюза правительство «левых радикалов» принимает, скрепя сердце, соломоноворешение: согласиться на финансовую помощь ЕС и повременить с резкими движениямиеще месяца четыре. Впрочем, означенная помощь тоже будет предоставлена лишьпосле того, как Греция вынесет на суд Совета Европы свой план экономическихреформ – а главное, гарантирует соблюдение старых обязательств передкредиторами. И эти обязательства – в размере 400 миллиардов евро – поневолепревращают греческую «антиевросоюзовскую весну» в своего рода эпатаж сфинансовой петлей на шее.

Комментарий эксперта

На «развод» с ЕС иНАТО греки не пойдут

Директор департаментамеждународных отношений Института социальных и политических наук УрФУ ВалерийМИХАЙЛЕНКО:

– Проблемы греческой экономики, на мой взгляд, коренятся не взависимости от еврозоны, они куда глубже. Во-первых, в период процветанияэкономики греческие власти до невозможности раздули расходы по социальнойсфере. У тех же железнодорожников наблюдается одна из самых высоких зарплат постране. А в итоге – государственные железные дороги накопили госдолг свыше 10миллиардов евро. Неудивительно, что руководство ЕС и европейские банки сейчастребуют от правительства Ципраса прежде всего рационализировать структурурасходов по «социалке». Кроме того, еще в 90-е годы греческие капиталы активновыводились из страны в развивающиеся страны, в том числе в Китай. Резоны былипростыми: в Китае дешевая рабочая сила, туда можно выгодно выноситьпроизводство. По аналогичному пути в те годы пошла и Италия, а результатизвестен: банкротство множества текстильных предприятий в Италии и в Греции. Икогда к власти пришло правительство МаттеоРенци, итальянцы тоже очень громко возмущались по поводу жестких требованийМВФ и Евробанка – но пошли им навстречу, оптимизировали свои бюджетные расходы,и никакой катастрофы в результате не случилось. Да, итальянская экономикасейчас имеет нулевое развитие, но сами итальянцы воспринимают такое положениедел скорее как стабильность, нежели как стагнацию.