Сельское хозяйство России: колосс на недружественных ногах

6 июня Минсельхоз опубликовал проект приказа, который повысит объем государственной субсидии при предоставлении кредита сельхозпредприятиям на покупку аграрной техники отечественного производства с 50% до 70% от базовой ставки ЦБ. Это изменение должно снизить реальные затраты сельхозпроизводителей на заем с 12,5% до 7%, что, по замыслу авторов документа, должно стимулировать продажи техники, объем которых упал на треть в первом квартале 2025 года.

Государство в очередной раз готово вбросить деньги в аграрный сектор, лишь бы население было обеспечено продуктами без проблем и перебоев.

Трактора к успеху шли

Сельское хозяйство России в последние три десятилетия прошло очень непростой путь, который начался тяжелейшим кризисом после распада Советского Союза, когда село лишилось государственной поддержки, снабжение и логистика рухнули, а большинство сельхозпредприятий обанкротились. Уже в 1980-е СССР жил в очередях за продуктами, ну а в 1990-е годы Россия была зависима от агроимпорта почти полностью. Только с начала 2000-х годов государством были сделаны шаги, направленные на восстановление аграрного сектора и движение к продовольственному суверенитету.

Главным фактором возрождения и последующего роста сельского хозяйства стала прямая государственная поддержка, в том числе через субсидированные кредиты, которые позволили хозяйствам модернизировать свою инфраструктуру и закупать новое оборудование. Очень скоро принятые меры принесли результат: насыщение внутреннего рынка продуктами питания и укрепление позиций России на международных рынках сельхозпродукции, в первую очередь в зерновой отрасли. На сегодняшний день Россия занимает ведущие позиции в производстве пшеницы, а также активно экспортирует мясо, молоко и другие сельхозпродукты.

Однако все эти успехи российского аграрного сектора опираются на государственные программы и субсидированные кредиты, которые являются не только мощным инструментом роста, но и загоняют агросектор в долговую ловушку. Российское сельское хозяйство по-прежнему зависит от внешних факторов и сковано по рукам и ногам финансовой нестабильностью, вызванной меняющимися условиями кредитования. Такая зависимость приводит к замкнутому кругу: кредиты выдаются и тратятся только на поддержание необходимого уровня производства. О стратегических задачах никто не думает и не заботится, и российскому агросектору все тяжелее выживать в условиях изменяющегося климата, принципиально устаревших технологий и нехватки квалифицированных кадров.

Казалось бы, если внимательно посмотреть на те условия, в которых существует сельское хозяйство в других странах, то мы увидим такую же господдержку и те же бесконечные субсидированные кредиты. Так ли это? Так, да не так.

США

Сельскохозяйственные субсидии в США — одни из самых крупных в мире. Государственные дотации направлены на прямые выплаты фермерам, субсидирование страхования урожая и развитие сельской инфраструктуры. Согласно отчету за февраль 2024 года об обязательных расходах на сельское хозяйство от Бюджетного управления Конгресса, размер федеральных сельскохозяйственных субсидий на следующие 10 лет составляет 181,8 млрд долл., и, если судить по истории таких субсидий, это, вероятно, заниженная цифра. Это ни много ни мало, а примерно 10% ВВП аграрного сектора США.

Европейский Союз

Не меньшую (а если судить по доле в общем бюджете расходов, то и большую) поддержку от государства получает сельское хозяйство и в ЕС. В 2021–2027 годах ЕС через Единую сельскохозяйственную политику (Common Agricultural Policy, CAP) выделит около 387 млрд евро на поддержку агробизнеса. Программа CAP — это крупнейшая структура субсидий для фермеров в мире. Это, на секундочку, более 30% от всех бюджетных расходов ЕС и примерно 14% от ВВП отрасли. Помимо субсидированных кредитов, фермеры в ЕС получают прямые выплаты, которые в некоторых странах составляют до 50% их дохода. В среднем, прямые платежи фермерам по CAP составляют от 150 до 250 евро на гектар земли.

Китай

В Китае государственные субсидии также играют важную роль в поддержке сельского хозяйства, особенно в контексте продовольственной безопасности и повышения производительности отрасли. В 2022 году поддержка производителей (PSE) со стороны китайского правительства составила 273,63 млрд. долл., то есть около 10% от ВВП аграрного сектора страны (столько же, сколько в США). Это не только субсидированные кредиты, но и компенсация (до 60%) за использование качественных семян, и прямые субсидии для фермеров на покупку удобрений и пестицидов (до 30%).

Бразилия

Бразилия — крупнейший сельскохозяйственный производитель в Латинской Америке, и правительство активно поддерживает агросектор через различные субсидии и программы. За 2022–2023 годы поддержка сельского хозяйства в Бразилии составила около 65 млрд долл., то есть примерно 15% от ВВП отрасли. Программа национального кредита для фермеров предоставляет субсидированные кредиты со ставкой до 3–5% годовых, а субсидии для экспортируемой продукции в Бразилии достигают 10% от стоимости.

Свое сельское хозяйство, своего фермера поддерживает весь мир, от промышленных лидеров до агросверхдержав. Массовость и постоянство этого процесса говорит о том, что выделение государством некоторой доли обобществленной в виде налогов совокупной прибавочной стоимости на гарантированное обеспечение граждан продуктами питания является частью нового общественного договора современной западной (и не очень) цивилизации. Что бы там ни было, население должно быть сыто, одето и чем-то занято — такой вывод сделан из революций XX века.

На этом фоне наши отечественные 350 млн руб. (4,5 млрд долл., или примерно 7% от ВВП отрасли), выделенные в 2025 году на поддержку сельского хозяйства, выглядят, прямо скажем, даже несколько занижено. Размер господдержки у нас даже ниже уровня промышленных лидеров и вдвое раза меньше той же Бразилии или ЕС, где аграрный сектор находится в фокусе внимания правительств. Даже с учетом того, что фактически расходов на агросектор скорее всего будет больше, как признают сами чиновники (исходя из 2024 года, когда в сельское хозяйство по итогам года ушло аж примерно 450 млрд руб.), наши суммы все равно выглядят скромными, особенно если вспомнить, что мы по большей части все-таки живем на территориях, где всем этим сенокосом по хорошему лучше не заниматься вообще.

Но, помимо недостаточных размеров господдержки, проблема состоит еще и в том, что все эти деньги идут на сохранение status quo, а не на развитие отрасли.

Деревни наши бедные, а в них крестьяне хворые…

Сельское хозяйство — одна из самых капиталоемких отраслей. Все требует огромных вложений: техника, удобрения, семена, логистика. Вернутся ли вложенные деньги, в какие сроки и в каком объеме — предугадать, как правило, невозможно. Поэтому «заливать», как сейчас, кредитами и компенсациями текущие неурожаи, невывезенную вовремя продукцию, обанкротившихся посредников и так далее — бесперспективно. Нужно инвестировать в новые технологии и убедившись в их эффективности — вкладываться в масштабирование. В России же главным драйвером роста стали не инновации, а затыкание дыр.

Но главные проблемы кредиты не решают.

Помимо привычных нам климатических рисков, диктата посредников (как тут не вспомнить Некрасова — за больше чем 150 лет ничего не изменилось: «Угоды наши скудные, пески, болота, мхи, скотинка ходит впроголодь, родится хлеб сам-друг, а если и раздобрится сыра земля-кормилица, так новая беда: деваться с хлебом некуда! Припрет нужда, продашь его за сущую безделицу, а там — неурожай!»), а также неизбывной нашей российской беды ( 40% сельских дорог не имеют твердого покрытия, а доставка зерна из Сибири повышает его стоимость на 20–30%), ключевой проблемой для российского агросектора является зависимость от импортных технологий. Для ряда культур доля посевного материала иностранного происхождения давно превысила половину от общего объема: более 50% — для кукурузы, более 60% — для картофеля, 70% — для подсолнечника, около 80% — для прочих овощей.

И даже эти импортные семена не отличаются высоким качеством, потому что берут, что подешевле. Согласно исследованию Федерального исследовательского центра Немчиновка, «в 2016–2020 гг. проанализированная группа высокопродуктивных сортов зерновых и технических культур охватывала ~20% площадей агроэкосистем».

Отсутствие современных семян приводит к снижению урожайности и конкурентоспособности российского сельского хозяйства на мировом рынке. В первую очередь максимальный объем государственных средств нужно направить на создание высокопродуктивных сортов, но эти средства в виде кредитов и дотаций уходят на сиюминутные нужды.

Но и это еще не все. Ориентация на закупные семена, по сути, ведет к продовольственному рабству: «Транснациональные корпорации используют генетические технологии, чтобы стать доминирующими экономическими субъектами во всех этих отраслях промышленности. Крупные предприятия... [используют] преимущества молекулярной революции и взаимодополняющего использования таких технологий, как высокопроизводительный скрининг, комбинаторная химия, трансгеника, биоинформатика и геномика... Многонациональные корпорации продают такой семенной материал, который не способен давать новые семена на следующий год. Практически все генные гиганты — Monsanto, Novartis, Astra/Zeneca, DuPont, Rhone Poulenc производят такие семена, но в современных условиях к этому генетическому манипулированию добавилось новое. Новое поколение патентов защищают разработку семян... которые реагируют на внешний химический «индуктор», смешанный с запатентованными агрохимикатами компании. Это означает, что генетические свойства семян можно включить или выключить простым применением определенного химического стимулятора. Например, семена Monsanto не произрастают, если потребитель не использует химикаты компании. Патент Novartis описывает способ химического регулирования ряда процессов развития в растения — такие как прорастание, цветение, созревание плодов и т.д. Все это резко увеличивает продажи запатентованных агрохимикатов и других материалов [этих гигантов]».

По сути дела, сегодня речь идет о том, что в агросекторе нам требуется новая индустриализация — создание современных способов разработки сверхпродуктивных и устойчивых к климату биоматериалов, быстрое и массовое внедрение этих генетических инноваций в растениеводстве и животноводстве, создание и внедрение новых технологий ускорения роста сельскохозяйственной продукции, новые технологии контроля, обработки и хранения урожая.

Даешь в деревню генокодинг и наноботов!

«Условно-западные» фермеры сегодня на пороге массового использования современных технологии, такие как Big Data, спутниковый мониторинг, искусственный интеллект (AI) и другие инноваций, обладающих огромным потенциалом для повышения эффективности и устойчивости сельского хозяйства. Что уже есть?

Big Data

Применение платформ Big Data, таких как John Deere Operations Center, позволяет фермерам получать точные данные по каждому полю, включая информацию о влажности, температуре, структуре почвы и даже о состоянии растений, что помогает в принятии более обоснованных решений по управлению хозяйством. Такие платформы позволяют аграриям собирать и анализировать огромные объемы информации из различных источников: погодные данные, информацию о состоянии почвы, данные о растениях, условиях выращивания и многом другом. Это открывает новые возможности для оптимизации процессов на всех этапах сельскохозяйственного производства.

Спутниковый мониторинг

Такие программы, как Satellogic или Planet Labs, предоставляют фермерским хозяйствам возможность получать актуальные спутниковые снимки и аналитику, которые помогают контролировать состояние посевов, выявлять проблемы и оптимизировать использование ресурсов. Спутниковые технологии помогают аграриям получать данные о состоянии сельскохозяйственных угодий на основе изображений с орбитальных спутников. Эти данные могут использоваться для мониторинга состояния почвы, прогнозирования урожая и раннего обнаружения заболеваний растений.

Искусственный интеллект (AI)

IBM Watson разработали системы, использующие AI для диагностики заболеваний растений. Система анализирует фотографии поврежденных растений, делает выводы о возможных заболеваниях, рекомендует наилучшие методы лечения. AI помогает аграриям в автоматизации и оптимизации множества процессов, включая обработку данных, прогнозирование, диагностику заболеваний и даже в управлении фермерскими машинами.

Автономные технологии и дроновые системы

DJI и SenseFly производят дроновые системы для мониторинга и анализа полей. Они могут собирать данные о состоянии растений, выполнять аэрофотосъемку, а также точно наносить удобрения и пестициды. Дроновые технологии и автономные машины становятся все более популярными в сельском хозяйстве, улучшая не только эффективность, но и точность работы.

Новое слово в механизации сельского хозяйства — автономные тракторы и уборочные машины, которые могут работать без водителей, выполняя такие задачи, как пахота, посев, сбор урожая и другие, что снижает затраты на рабочую силу и повышает эффективность. Помните Циркулину и Планетарку в «Незнайке в Солнечном городе»? Вот, их время пришло.

Что мы можем сделать, кроме ускоренного внедрения идеологии и технологий, которые уже захватывают мировой агросектор? Есть как минимум две области, где исследования еще, по сути, не вышли за опытовую стадию и в которые мы можем ворваться «с ноги».

Первое — это наноагротехнологии, а точнее, разработка и внедрение наноботов, микроскопических устройства, способные выполнять точные задачи на клеточном или молекулярном уровне. Сегодня наноботы используются в медицине и биотехнологии, но ученые и агроинженеры все чаще говорят о их перспективах в сельском хозяйстве. В аграрной отрасли наноботы могут быть применены в нескольких ключевых направлениях:

1. Точечное внесение удобрений и пестицидов. Одна из главных проблем сельского хозяйства — нерациональное применение химикатов. Избыточное внесение удобрений ведет к загрязнению почв и водоемов, а неравномерное распределение пестицидов снижает эффективность обработки. Наноботы, снабженные сенсорами, могут точно определять участки, где необходимо внести определенное вещество, и доставлять его прямо к корням или в пораженные клетки растения.
2. Ультраточный мониторинг состояния растений и почвы. Наноботы, внедренные в почву или ткань растений, могут непрерывно мониторить их состояние: уровень влаги, наличие болезней, минеральный состав и т. д. Такая система заменяет традиционные датчики и позволяет получать данные с клеточной точностью.
3. Борьба с патогенами и вредителями. Вместо химии — молекулярная война: наноботы могут быть запрограммированы на распознавание и уничтожение определенных патогенов или насекомых на ранней стадии заражения. Это может свести к нулю использование инсектицидов, особенно в тепличном земледелии или вертикальных фермах.

Второе — это повсеместное распространение генетического программирования. Необходимо выйти из всех ограничений, которые налагают на эту тему транснациональные корпорации силами алармистов разного толка и религиозных деятелей. Любому здравомыслящему человеку очевидно, что изменения генетического кода поедаемого суперарбуза или псевдобарашка никак не могут повлиять на поедающего их человека, это элементарная часть научной картины мира. Уже сегодня стартап Inari Agriculture использует ИИ и CRISPR для виртуального тестирования тысяч вариантов редактирования генома кукурузы и сои, прежде чем внедрять их в реальных лабораториях, что снижает стоимость и срок создания нового сорта с 7 лет до 2–3 лет — и это только первые шаги. Если сделать генетическое кодирование, наряду с компьютерным программированием, массовым увлечением сотен тысяч подростков и молодых людей, то селекция и внедрение новых сортов ускорятся не в разы — на порядки!

Что это даст на первом этапе?

У растений: увеличение урожайности (настройка фотосинтеза, более эффективное распределение углерода, управление фазами цветения), устойчивость к засухе и жаре (например, изменения в регуляции устьиц листьев или водного обмена), устойчивость к вредителям и болезням (внедрение генов, кодирующих специфические защитные белки или иммунные рецепторы), дополнительная ценность для здоровья (например, «золотой рис», обогащенный витамином A).

У животных: быстрый рост при меньших затратах кормов (генетическая настройка метаболизма), устойчивость к инфекциям (например, КРС с устойчивостью к туберкулезу или свиньи, невосприимчивые к смертельному вирусу PRRS), повышенное качество молока или мяса (например, козы, производящие «лечебное» молоко с человеческими белками), отсутствие аллергенных белков (редактирование яиц и молока для исключения аллергенов).

Совершенно необязательно и даже нежелательно выносить все эти эксперименты сразу «в поле» — ИИ может быть отличным «полигоном» для проверки генетических решений. ИИ способен анализировать огромные базы геномных данных, фенотипов и условий окружающей среды, чтобы предсказать эффект редактирования гена (будет ли он устойчив к засухе? к грибку? к конкретному климату?), выявлять неожиданные побочные эффекты, которые человек бы не учел (например, потеря урожайности при одновременном повышении устойчивости), строить временные модели развития растения или животного: как оно будет расти, какие риски мутаций, насколько стабилен признак. Кроме того, ИИ может «выращивать» генетически модифицированные растения в виртуальной среде с реальными климатическими и почвенными данными, сравнивать производительность сотен генетических комбинаций, учитывать целевые параметры: устойчивость, рентабельность, влияние на экосистему и т.д.

Российское сельское хозяйство за последние 30 лет достигло значительных успехов в обеспечении продовольственной безопасности и становлении на международной арене как крупного экспортера сельхозпродукции. Однако, несмотря на позитивные изменения, отрасль по-прежнему сталкивается с рядом серьезных проблем, таких как климатические риски, неразвитость дорожной сети и предприятий хранения и обработки их продукции, а самое главное — нарастающее технологическое отставание. В условиях глобальной нестабильности и внутренних вызовов как никогда необходимо разработать эффективные стратегии не просто для устойчивого развития сельского хозяйства, но для технологической революции, для масштабного прорыва.

Все те деньги, которые сегодня российское государство «недодает» агросектору по сравнению с ведущими странами мира, можно было бы инвестировать в эти две прорывные технологии завтрашнего дня: наноботы и генетическое кодирование для сельского хозяйства. Наряду с развитием собственного семенного и племенного фонда и внедрением прочих современных технологий такое вложение средств и сил однозначно за 5–7 лет вывело бы РФ в мировые лидеры по технологичности и эффективности сельского хозяйства.