Вторичные угрозы: как санкции Запада влияют на торговлю между Россией и Китаем
Политика сближения России и Китая в экономическом партнерстве активизировалась еще до 2022 года. Однако именно после обострения отношений с Западом оформилась в выгодный союз.
Текст: Филипп Хорват
Фото: рабочий визит Президента РФ в Китай. Владимир Путин и министр коммерции КНР Вань Вэньтао. Артем Иванов / ТАСС
При этом существенный разворот на Восток в последние два года отнюдь не обернулся для России «вассальной» зависимостью от Китая, как о том часто говорят наблюдатели из недружественных стран. Объективная картина сложнее: российская власть успешно обходит санкционные западные ограничения, используя китайский рынок для восполнения товарного дефицита в разных сферах. КНР в обмен на это имеет очевидные экономические преференции, становясь главным экспортным и импортным партнером ведущих промышленных секторов России.
На Западе прекрасно осознают риски и опасности от нового стратегического союза. Поэтому в последнее время озабочены тем, чтобы снизить возможности обхода Россией наложенных санкционных ограничений — за счет введения (или озвучивания таких угроз) вторичных санкций на страны, которые помогают нашей стране. Под угрозой, в первую очередь, Китай, но насколько действенны и эффективны риски вторичных ограничений для Поднебесной? И чем усиление сотрудничества оборачивается для России?
Общий объем торгового оборота с Китаем и поставки товаров двойного назначения
Усиление разворота на Китай российская торговля начала практически сразу же после введения жесткого санкционного режима. В 2022 году объем товарооборота между странами, согласно данным ФТС РФ, составил 190 млрд долл., увеличившись по сравнению с предыдущим годом на 29,3%. В основной экспортной группе товаров оказались продукты топливо-энергетической промышленности, древесина, руды, медь, механическое оборудование. Импортировала Россия большей частью электромеханическое оборудование, органические химические соединения, пластмассы и изделия из них, транспорт и т.д.
Сами китайцы, помимо традиционного интереса к нефтегазовой, угольной отраслям, особое внимание уделили в том году продукции сельского хозяйства.
В прошлом году товарооборот между Россией и Китаем увеличился еще больше — на 26,3%, достигнув рекордного показателя в 240,11 млрд долл. Экспорт из Китая в Россию при этом вырос на 46,9% и составил около 110,97 млрд. долл. Доля российского экспорта в Китай подросла по сравнению с позапрошлым годом на 12,7%, достигнув в денежном выражении 129,13 млрд долл.
В тройке лидеров по объему китайского экспорта за прошлый год обозначились высокотехнологичные товары, которые заменили продукцию многих ушедших из России иностранных компаний, торгующих запчастями, оборудованием, электроникой широкого профиля. В 2023 году РФ нарастила закупку китайских компьютеров, станков, компрессоров и запчастей для них, а также турбин и оптических аппаратов.
Немалая импортная составляющая затрагивает и транспортные средства из КНР. После ухода из РФ западных автомобильных компаний рынок буквально заполонили десятки автобрендов из Поднебесной: согласно данным китайской таможни, в прошлом году экспорт легковых автомобилей вырос на 600% по сравнению с 2022 годом.
Увеличилось и количество поступающих из КНР «рабочих» транспортных средств — грузовиков, тягачей, тракторов, а также разной номенклатуры дорожно-строительной техники, вроде катков и погрузчиков.
Помимо наращивания экспорта гражданской продукции, заметно увеличение поставок товаров двойного назначения. Американское Бюро промышленности и безопасности при министерстве торговле (BIS) совместно со странами ЕС, Японии и Британии ведет список наиболее критической продукции, в которой нуждается российская оборона. Согласно последнему обновлению, в него входит 45 групп товаров — это компьютеры, камеры, интегральные компоненты, полупроводники и транзисторы, навигационное оборудование, шарикоподшипники и т. д.
Согласно оценкам независимых наблюдателей, основанных на данных китайской таможни, в 2023 году Китай экспортировал в РФ товаров из категории параллельного импорта на 4,5 млрд — по сравнению с позапрошлым годом этот показатель увеличился на 28,6% (в 2022 году из КНР было поставлено такой продукции на 3,5 млрд). Из всех товаров двойного назначения преимущественно были экспортированы телекоммуникационное оборудование, статические преобразователи для изменения тока или напряжения, а также компьютерные процессоры и камеры.
Западная пресса также рассказывала о поставках в Россию из КНР конкретных продуктов двойного назначения. В частности, издание The Wall Street Journal в февральской статье 2023 года писало о поступлении навигации для военно-транспортных вертолетов Ми-17, деталей для истребителей Су-35, радиолокаторов и антенн для комплекса радиоэлектронного подавления систем радиосвязи РБ-531БЕ. И это лишь часть отслеженных наблюдателями поставок такого оборудования, зафиксировать всю номенклатуру поставок западные эксперты до сих пор не в состоянии.
О закупках в Китае запасов старых высококачественных станков западных и азиатских компаний рассказывает в относительно свежей статье издание Financial Times. Речь идет прежде всего о продукции японской Tsougami, которая выпускает оборудование с ЧПУ. Основной рынок сбыта — Китай, который через сеть небольших предприятий отправляет оборудование в ряд стран, в том числе и в Россию. Помимо этого, РФ приобретает через Китай комплексы, произведенные в Южной Корее, Израиле, Германии, Швеции и Швейцарии.
Как пишет Financial Times, несмотря на отслеживание поставок, точечно противодействовать им сложно. Поскольку большинство поставляемых товаров все же относится к продуктам гражданского производства (хотя формально они могут быть приспособлены и для иных промышленных целей). Тем не менее, для ограничения любой продукции двойного назначения Запад в последнее время прибегает к введению вторичных санкций в отношении китайского бизнеса. Что, в свою очередь, заставляет и российский, и китайский бизнес изыскивать эффективные пути обхода ограничений.
Банковский сектор бьет тревогу: ограничения мешают полноценной торговле
Очевидно, что в условиях санкционного давления Россия из незначительного торгового партнера превратилась для Китая в среднезначимого игрока, чья доля в импортно-экспортной составляющей в ближайшие годы будет возрастать.
Любопытно, что ключевыми торговыми партнерами Китая по-прежнему остаются «недружественные» в нынешних условиях по отношению к России государства. Это страны ЕС, чья совокупная доля в товарообороте с КНР составляет 13,2%, и США с торговым оборотом в 11,2%. В такой ситуации западные вторичные санкции для Китая в перспективе могут быть довольно болезненными: уровень рисков, последствия и возможные обходные пути приходится просчитывать заранее.
Что именно предпринимает Запад в экономической войне с КНР, направленной против России?
В рамках последнего, июньского, санкционного пакета США не только расширили ограничения против российской финансовой инфраструктуры и проектов в сфере СПГ. В рамках того же пакета были введены ограничения против коммерческих сетей и цепочек, которые, как утверждают чиновники из Вашингтона, помогают РФ уклоняться от санкций. В список предприятий, попавших под американские рестрикции, оказались компании и физические лица из Беларуси, Китая, Казахстана, Киргизии, Турции, Болгарии, Сербии, ЮАР, ОАЭ, Британских Виргинских островов.
Синхронно с США действовали и власти Британии, которые ввели ограничительные меры против некоторых представителей бизнеса из Израиля, Сингапура и ОАЭ. В британский список попали и семь китайских организаций.
ЕС в июне также ввел комплексные санкции против ряда китайских и турецких компаний, обвинив их в попытке обхода уже действующих ограничений за помощь России: в списке оказались 19 торговых фирм из КНР.
Помимо санкций против иностранного бизнес-сообщества, США угрожают ограничениями финансовым учреждениям Китая. В первой половине этого года РФ уже столкнулась с остановкой проведения финансовых операций в трех ведущих китайских банках — Industrial and Commercial Bank of China, China Construction Bank и Bank of China. Причем проблема коснулась не только долларовых платежей, но и операций в других валютах.
Финансовое давление вынуждает российский бизнес искать альтернативные методы расчета. После недавнего визита Владимира Путина в Китай, возможно, был достигнут ряд договоренностей об унификации и стандартизации операций в платежно-расчетных системах центральных банков обеих стран.
Один из очевидных путей разрешения трудностей — увеличение торговли с применением национальных валют, рубля и юаня. К марту 2024 года аналитики фиксировали, что рубль стал второй по объемам внешнеторговых расчетов валютой для России, пропустив в лидеры только юань. Общая доля рублевой массы в импорте и экспорте с Китаем достигла показателя в 40%.
Еще один способ обхода наложенных Западом ограничений заключается в налаживании сети некрупных посредников через частный бизнес, занятый в производстве конкретных промышленных товаров. Главный недостаток этого способа обхода санкций в увеличении расходов: любая добавленная бизнес-цепочка увеличивает торговые, финансовые и логистические издержки.
За свои услуги фирмы-посредники требуют от российской стороны определенный процент. И если раньше размер «страховочной премии» не превышал 10%, то сегодня некоторые компании могут требовать 20%, а то и 40% от общей суммы сделки. Для проведения оплаты китайские банки при этом вынуждены обращаться к услугам небанковских платежных агентов. Но это делает всю цепочку транзакций менее прозрачной, что увеличивает уже финансовые риски.
Все эти сложности в конечном счете отражаются на конечном потребителе в виде неизбежного роста цен и увеличении инфляции.
Западные санкции против китайских производителей: есть ли выход?
В мае этого года в санкционном списке Минфина США SDN за сотрудничество с Россией было внесено 20 китайских компаний. Среди прочих попавших под ограничения — входящий в крупный машиностроительный холдинг Zongshen производитель авиационных двигателей и комплектующих Chongqing Zongshen Aero Engine Manufacturing Co.
Оказалась в черном списке и лидирующая в КНР на рынке источников питания и преобразователей тока Morsun Guangzhou Science & Technology Co. Там же дочернее предприятие крупного разработчика микросхем Raytron — IRay Technology Co., которое производит тепловизионное оборудование.
Гонконгскую компанию Finder Technology Co. американский Минфин заподозрил в отгрузках российской стороне запчастей для БПЛА. Еще одна компания, Aviation Technology Shenzhen Co., также, по мнению американских чиновников, связана с поставками комплектующих для беспилотников.
В черном списке SDN оказалась и гонконгская судоходная компания CFU Shipping Co. Limited.
Сейчас на Западе, очевидно, продумывают дальнейшие шаги по ограничению торговых возможностей между Россией и Китаем. К примеру, в США республиканец Майк Галлахер, председатель специального комитета Палаты представителей по стратегической конкуренции между США и КПК, стал соавтором специального законопроекта о наложении санкций против китайских компаний (в том числе в секторе ВПК), которые предположительно оказывают поддержку России.
Одобренный основными американскими партиями законопроект под названием No Limits Act («Закон без ограничений») был внесен на рассмотрение в Конгресс в апреле 2024 года. Согласно его положениям, китайским компаниям, уличенным в промышленной помощи РФ, будет даваться 180 дней на прекращение деятельности в нашей стране, прежде чем на них будут наложены «полные блокирующие ограничения». Список таких компаний будет вести Правительство США.
Несмотря на то, что законопроект находится только на рассмотрении в Конгрессе, китайский бизнес уже сейчас думает о последствиях в случае его принятия. В частности, ряд крупных автопроизводителей из КНР раздумывает об официальном уходе с российского авторынка. Слово «официальный» тут неслучайно, так как, возможно, некоторые автомобильные компании все же останутся — просто перейдут на работу под зонтичными брендами. Примеры подготовки к механизмам параллельной работы в России уже есть: с прошлого года китайский концерн Geely предлагает российским покупателям свои старые модели автомобилей под видом отдельного дистрибьютора BelGee, который формально отношения к головному офису не имеет. Первым таким продуктом стал компактный кроссовер Х50, выпущенный на основе популярной модели Coolray.
Пример Geely с BelGee не единичный, в России уже работает множество китайских суббрендов. То есть решения всегда находятся, и это касается не только автомобильной отрасли.
Поводов много, экономическая борьба одна
Некоторые видные политики, экономисты и эксперты, в том числе из западных бизнес-элит, полагают, что давление на Китай в рамках вторичных санкций — это всего лишь удобный предлог для перманентной торговой войны с одной из крупнейших экономик мира.
К примеру, факт того, как КНР в последние десятилетия сумела подмять не только американское, но и мировое судостроение, многие страны Запады воспринимают в качестве стратегической угрозы своим интересам в разных регионах планеты. Проблема еще и в том, что в агрессивной экономической экспансии Китай видит не столько возможности для заработка, сколько наращивание собственного производства на перспективу и масштабный захват внешних рынков.
Неслучайно США, помимо введения вторичных санкций за продолжение торговли с РФ, демонстрируют, что готовы на введение ограничительных мер против базовых отраслей китайской экономики вообще. В апреле 2024 года Офис торгового представителя США (USTR) заявил, что в ближайшее время начнет полноценное расследование ведения «нерыночной политики» Китаем в сфере судостроения и смежных секторов, включающих морские грузоперевозки и логистику. Эта кампания по давлению на судостроительную отрасль Поднебесной ведется администрацией Джозефа Байдена с 2020 года. Именно тогда США ввели первые ограничения на деятельность пары десятков китайских компаний, подозреваемых в строительстве и милитаризации искусственных островов в международных водах Южно-Китайского моря.
Примером большой торговой войны двух крупных держав могут служить и ограничения, введенные ранее против корпораций ZTE и Huawei за поддержку Ирана. Не исключено, что вторичные санкции за торговые отношения с Россией вводятся в рамках широкого фронта большой экономической войны с Китаем.
Однако несмотря на то, что Китай видит во вторичных санкциях реальную коммерческую угрозу для себя, окончательно сворачивать торговлю с России даже в областях, косвенно связанных с ВПК, там не будут. Скорее всего, будет продолжен поиск компромиссных решений по обходу ограничений (в том числе и в финансовой сфере обеспечения платежей), что на руку и России, и Китаю.
